Куб деловой древесины. Владимир Герцен

   Милая. Жизнь моя у тебя на коленях провинциальное одеяло скроенное из цветных лоскутьев воспоминаний когда полярной ночью остудится печь последний яхонт он же циркон но никак не рубин подёрнется пеплом окончится бал никотиновый выдох вознесётся к лампочке Ильича и отпечатается там морозным узором опустятся сырость и мрак а следом лес вертикальных нитей  стеблей сосульки потенциальные сталактиты в сечении коих столь чтимый оникс но когда его много янтарная комната при абсолютном нуле суть камера пыток плюс минус минералогический музей  тела ну там хрусталики глаз сера ушей  нефриты почек так не послать ли гонца не расшуровать ли "буржуечку" ё-моё нет-нет не на девятый же день и не на сороковой пусть сто тысяч лет спустя ведь синий-то кит-блювал прославился тем же сердце его потянуло 630 кг язык с корнем 3150 кг а мозг со всею своею памятью на добро увы полкило мясо кита простите съедобно пилёной берёзы куб полешки одно к одному и там оникс и отменного качества уголёк не пыль не брызги да ценные бумаги для первого весёлого огонька великое множество книг непочатая социалистическая энциклопедия не хуже других людей но не поднимаются руки-то ну неохота ну тяги нет пропадите все пропадом вот тогда именно тогда в горькую минуту разбитой своей судьбы единственная доставай из зашторенного угла из нижнего сундука былого да-да жизнь мою провинциальное одеяло почистив от наносного напускного надуманного доскребись тебе это дано и кто коль не ты доцарапайся Боже мой а затем серым холстом младенческих мук немоты зигзагами босоногого детства хаосом страстей стёганых суровыми нитками и рубленым орнаментом запоздалой зрелости согревайся же руки по швам непостижимая Родина!