Засвербило мозг
и сердце
болью оченной,
словно сыпанули перцем
в нашу порченность.
Ковырялись,
изголялись,
били ломиком.
Отдышался и не стал я
параноиком.
Не шучу я,
братцы, право, -
задыхаюсь я.
Кто,
когда,
кому дал право
болью хвастаться?
Выдавать её за правду
негрешимую?
Я ослаб
всего до завтра.
Утром - выживу.