Я в круге
Закольцован ничтожеством
У него множество лиц
Но рук еще больше
Сотни и тысячи пальцев
Дергают за волосы
За одежду снаружи
И за все, что внутри
Раздевают догола
До костей
Но мяса им мало
Одна рука, особенно длинная
Что я раньше держал
Что казалась особенно теплой
По локоть залезла в горло
И, вытащив что-то ослепительное яркое,
Скрылась в массе ничтожества
Но ему было все еще мало
Даже держа
В кулаках кишков клубки
Оно не разомкнет объятий
Оно не знает, что делать
Оно по-прежнему Ничтожество.