Простишь ты мне, несдержанному хаму,
Или наложишь вдруг «эпиталаму»
Иль «укоризной»* хватишь по спине,
Я всё приму, и мало будет мне.
Однако, приезжай обратно, Катя,-
Поспорили, повздорили – и хватя:
От внутренних изнемогает мук
Твой просветлённый вежливый Фадзук**
*«Укоризна» - было вырезано на огромной берёзовой дубине, с которой однажды Жданов вернулся из гольяновского леса. Укоризна долго стояла в коридоре, на нее указывали: управдому, участковому и тормозящим в дверях нежеланным гостям.
** Фадзук, Фадзер – производное от Фазе (отец- англ.)- из многочисленных домашних имен отца.(Е.Ж.)
О жители, живущие внизу,
В долине благодатной Загорянки,
Один –
я ножку рыжую сосу,
Как таракан
на выступе лежанки.
Меня подвёл
Мой гонор или нрав
Во всём винюсь – горька моя планида!
Прошу меня простить:
Я был не прав,
Мной овладела пьяная обида.
Раскаявшийся Фадзер.
24.08.93 3ч. ночи. Загорянка.
«В заброшенной русской деревне
Живёт одинокий еврей.» - это из посмертных строчек Светланы Кузнецовой. Почти про тебя, Фойгель. Я давно не получал твоих писем, а потому и не сообщал о себе. Да и трудно мне было, даже писать. Почти два года болею: артрит, артроз, полинейропатия… Может, и хуже что-нибудь, но к врачам больше не обращаюсь, потому, что за эти два года не заработал ни рубля. А бюллетени Литфонд давно не оплачивает. Полтора года назад от меня сбежала Тамара Сергеевна. 3-его августа её похоронили в Москве. Зиму я провёл в своей квартире, в обществе жены Гали, дочери Кати и внучки Катьки. Почти не выходил на улицу, только вечером гулял с собаками Кутей и Делей(овчаркой).
Живу на иждивении семьи. Как могу, помогаю по хозяйству, работаю на огороде и в саду. Печататься негде. Издание книги теперь проблема: издатели требуют полтора миллиона…
Все кругом вымирают: литераторы, соседи, собутыльники, жёны, собаки, кошки… Я даже стал удивительно спокойным и равнодушным к смерти. Даже когда мать хоронил в мае 91-ого, ничто не дрогнуло в душе. «Спокойствие разлук и вдохновений – не это ли последняя черта?» и ничему уже не удивляюсь: ни войнам, ни кучам трупов и беженцев, ни съездам сексуал-демократов, ни республикам «Вологда» или «Урал»… И даже последней хохме литовцев – мы должны им 146 млрд. долларов за оккупацию с 1940 года. Это я только что услышал по телевизору, который у меня говорит, но не показывает.
Как видишь, я потерпел фиаско на всех фронтах, стал люмпеном из люмпенов, почти бомжем, почти изгоем, но собственником: суд присудил мне дачу и участок в 6 соток почти бесплатно – как наследнику деда. Я ещё не оформил это достояние – ноги плохо ходят, а надо бегать по разным поссоветам, БТИ и т.п. И платить, платить, платить: За приватизацию, налоги, иски. Да за каждую справку, чертёж и всё такое… А буханка хлеба стоит у нас 40 рублей, батон-70 рублей, минтай-470 рублей, молоко-300 рублей за литр. Даже за 1 киловатт энергии – 6 рублей. А я за месяц нажёг 100 квт.(600 рублей)
До пенсии ещё 4 года. Работать я не могу. Да и негде –по моему профилю. Галя и Катя расписывают матрёшки и продают их перекупщикам на вернисаже в Измайлово. Но это дело не надёжное – при нашей-то инфляции и всемогущем рэкете…Один читатель из Ижевска, влюблённый в мои стихи, прислал два раза деньги, узнав о моём положении,-5 тысяч за полгода. Хочет через друзей издать мою новую книгу небольшим тиражом, но зато бесплатно (у него друг – начальник типографии).Пожалуй, пошлю ему рукопись.
Книг у меня не осталось: Тамара при разводе забрала всю библиотеку. Но Галя сохранила многое, что оставалось у неё. Читать я ещё могу – и это утешает. Сегодняшнюю прессу почти не покупаю: дорого и скучно. Нынешнее искусство мне претит. Поэзии нет вообще. Проза – шизофреническая и порнографическая - тоже не для меня. А вообще –то, «мы сами копали могилу свою, готова глубокая яма…»
…В этой рыночной тоске,
В этой распродаже,
Мне, как рыбе на песке,
И не стыдно даже:
За партийное жулье,
За дубье милиций,
За позорище твое,
Госпожа-столица…
Когда сообщишь новый адрес в город Тару, пришлю тебе десяток или два стихов, в которых ты ещё сможешь узнать прежнего, почти живого Игоря Жданова. Напиши мне по московскому моему адресу –здесь, в посёлке, письма теряются.
Мой отдельный кабинет - к твоим услугам, если нагрянешь в «госпожу-столицу»… Держись, атеист, за воздух. Коммунисты, перёд!... Уря-я-я-!... Между прочим, по какому поводу тебя резали? Опять какой-нибудь геморрой? Или простатит? Извини, конечно, за любопытство.
Игорь.
P.S. Обрати внимание: почерк у меня почти нормальный, а ведь зимой и писать не мог.
* * *
Я не хочу её возврата
И смерти тоже не хочу.
Она почти не виновата,
Я просто ей не по плечу.
…Мне клялись в любви 3971 женщина (но были и девушки). Но все благополучно – замужем. Никто не повесился и не отравился.
22.06.94.
Галя!
Я не успел поздравить тебя по телефону: всё оборвалось. Мысленно посылаю тебе три твоих люпина и свой (когда-то безумный) поцелуй.
Катя не домыла посуду, не дотронулась до заросших грядок. Но сварила лапшу из задницы дохлого «цыплака».
Скважина работает всё хуже (Маше нечем гордиться). Андрей трепло, а не мужчина.
Сегодня первый тёплый день. Я давно не выпивал, но получив твоё послание, так растрогался, что сразу захотелось бокал коньяка. Таких писем я не получал со времён крестовых походов.
Не знаю, что делать: рука болит, а надо всё полоть и тяпать, копать и рубить. Надеюсь, вы все скоро вернётесь, если не на Мише, то, хотя бы, на автобусе. Звони Щетинину, а лучше его жене Елене (она подкармливает и снабжает продуктами - бесплатно).Мне всё передадут. Остальным не верь… А лечиться по совету пивной алкоголички Машки – я не буду.
Игоряшка.
Г.Л.
Все умерли,
А мы ещё живём.
Какая неуютная планета!
Но все же легче коротать вдвоём
Глухие ночи, поздние рассветы.
Замкнулся круг –
И снова ты моя.
И нет обид,
И я уже не каюсь,-
По осени проходит колея
По ней и ковыляем, спотыкаясь.
Куда же нас дорога завела?
Всё то же иль другое мирозданье?
Ну, как дела?
Какие там дела,
Усталые одни воспоминанья.
Ты близко к сердцу их не подпусти,
Нет прошлого, а будущего - мало,
И видится уже конец пути
Подобием бездонного провала.
Давай возьмемся за руки,
Пора!
Последнюю мелодию дослушай
И в дальний путь – ни пуха, ни пера.
Как хорошо!
Крылаты наши души.
2004
1994.
Мне не нравится истерика, на которой они – нуворищи – выдают свои тексты. «Беру портвейн, Иду домой…Окончен бой… Я на тебе – как на войне».
Когда бездарные люди, типа Макаревича, лезут на все экраны и вопят стихи Маяковского, когда читать их надо шёпотом, особенно «В…ста» или «Облако в штанах»…Бездарен Сукачёв, жалок Вертинский. Я до сих пор не пройму, почему этот пошляк – современник гениев – ещё пользуется…
* * *
Всем, кто хочет жить и что-то значить,-
Надо им давать последний шанс -
Пусть вопят, пророчат и чудачат,
Пусть пропьют ваш маленький аванс.
Пусть ведут себя неблагородно,
Сплетничают с бабами вокруг,
Пусть себя поставят, как угодно,
Но без ваших искренних услуг.
04.09.94.
… 100 кандидатов в Думу – уголовники…
Евреи чего-то хотят, но уже всё проиграли…
14.06.96.
…Но пропаганда стихов Вишневского меня взволновала до альвеол легких: этот пошляк имеет деньги, чтоб на полчаса занять эфир своими глупостями полусексуальными, полуэпотажными… Где он деньги берёт, импотент, несчастный человек… Чем он платит?...Им?..
1999год.
Мандельштам – такой же гимназист, как Игорь Северянин, только не понимавший своего юродства, а принимавший его за «дар Божий.»
«Впереди густой туман клубится
И грудная клетка позади.»
…Когда оправдывают убийц – Дж. Емпсон – мне становится скучно: а зачем всё?..
Единственное оправдание смерти в том, что у жизни нет смысла, а глупости в том, что у разума нет цели.
ЖДАНОВ ПРОБУЕТ КЛАВИАТУРУ КОМПА:
И.Н.Жданов,1937 г.р.член СПРФ с 1965 г., автор восьми книг стихов, десяти книг переводных и четырех книг прозы, Печатался с 1955г, в центральных, республиканских и военных журналах и газетах СССР. Ныне изгой, бомж и пенсионер.
Катя: - Мне тебя жаль, Фадзучок!..Ты, похожий на сучок, получаешь тумачок.
Жданов: -ЮЮ - это последняя кошка Куприна и его последний рассказик.
Катя: - Тогда.... ЕЕ! Что ты на это скажешь? ЕЕ! что это такое?
Жданов: - Это вопль осла из старых "Бременских музыкантов".
Катя: - Ну... Тогда... Прям и не знаю. ЫЫ!!! Давай, про ЫЫ скажи.
Жданов: - Похмельный вопль. Интернациональное.
2004 г.