Гроза в Коктебеле
Как всплеск акварели Волошина,
Стёртой в пигмент метелью
С неба слетало крошево
В расщелины Коктебеля.
Плавью сиреневой краски
Грома раскаты мазистые,
Макс, волшебник гривастый,
Кистью взмахнул и выстроил.
В чайку впорхнул из мисочки
Двуокись титана белую,
А в море по абрису с кисточки
Глауконит можжевеловый…
Ах, акварель, ах, лялечка,
Краски остывшей лужица!
В небе душа скитается,
Над телом, как птица, кружится.
Волошин, дружище вЕковый,
Не пролетайте мимо.
Вам посылаю сквозь времени млеко
Фото моей любимой.
* * *
На голос Родины, неведомый откуда,
В журчании забытого ручья
Вдруг возникает ощущенье чуда
И сладостная радость бытия.
Когда подтаявшие снеговые гроздья,
Как в кронах притаившаяся рысь,
За шиворот срываются морозно,
А ты в слезах хохочешь: «Берегись!»,..
То голос Родины и тайные проказы
Зажоры-первенца, нечаянная трель,
То наши недосказанные фразы
И лучик солнца - Божья канитель!
Прим. Зажора - первая весенняя вода, ещё не видимая под снегом.
Канитель - ремесло, вшивание металлической (золотой) нити
в погоны, стяги и пр.
* * *