Когда на землю тихо ночь приходит,
И в даль бежит дневная суета,
Стирает мрак дневную угловатость,
И остаётся мягкость, чистота -
Уходят прочь заботы и волненья.
Суровая смягчается душа,
И всюду возникают женщин тени,
Весь мир заполоняют не спеша.
И тает он, дневной владыка мира.
Мужчина. Превращается в раба.
Пред женщинами гнёт охотно спину
И ноги им целует. Вот судьба...
И он целует каждый милый пальчик,
Ласкает голень - каждый волосок,
И словно он невинный ещё мальчик
Коленку гладит - ямку, бугорок.
Потом так нежно, мягко, осторожно
Губами поднимается к бедру:
Пьянящий запах свежей женской кожи -
Он каждому придётся по нутру.
С трудом покинув прелесть ножек милой
В блестящие её глаза взглянет;
Утонет в них, без слов уйдёт в пучину,
Лишь только каплю воздуха глотнёт.
Всё ниже, ниже, глубже, глубже в бездну.
Скользнёт по шее. Вниз ещё чуть-чуть,-
И здесь хмельного друга нежной леди
Как солнце ослепит девичья грудь,
Весь мир затмит. Приворожит навечно.
С восторгом нежа Бога пышный дар,
Мужчина даме всё отдаст беспечно.
Лицо уткнув в упругий полушар.
Когда же страсти пламя разгорится,
И сердце затрепещется в груди,
Красавица, устав от грёз томиться,
Откроет к сладкой крепости пути.
И рыцарь пылкий робко ниже глянет,
Дыханьем жарким тронет ей пупок,
Рукою дрогнувший живот подразнит.
Где новой жизни будет зреть росток.
И вот, душой и телом содрогаясь,
Увидит он мечты своей причал -
Тот холмик, что меж ног скрываясь,
Веками прелесть женщин заключал.
Увидит нежный треугольник Евы,
Покрытый шёлковым кудрявым мхом...
Бездонное разверзнется ущелье,
С пунцовых губ слетит стыдливый стон -
Вобрав в себя всю силу вожделенья,
Упругие раскроются уста.
На нежные его прикосновенья
Дождем ответят тайные места.
Лишь бархатные бедра разойдутся,
Открыв рабу и властелину путь,
Желанья плоти в жилах разольются,
В экстазе грешном затвердеет грудь
Она твоя, На миг - но без остатка.
Люби её. Терзай, сколь хватит сил.
Для этого мгновенья неги сладкой
Мужчине Бог подругу подарил.
1996