Вновь падать на трезубец улиц,
ведущих в центр отчаянья,
не разбирая лиц,
желая, чтоб уснули
былые чаянья.
И шпиль уже зовет,
и купола гудят:
– Наверх, скорее!
Уменьши гнет
земли, давление
судьбы, взлети,
Помпея,
до мелкого осколка –
разрушена и только.
Последний день,
последний вздох
не важен никому,
а дальше – вечность….
Вся – твоя.
Беседовать небрежно
начнешь с нуля:
– Агу, мон шер ами,
гляди,
я превращаюсь в перемену дня,
в полночный воздух,
ты его вдохнешь
и с облегченьем
другому счастью выдох посвятишь,
не придавая мне значенья,
себя забыв.