Удовлетворение и уныние –
два наёмника одного безволия,
эстафетная цепь, счастливые доли
яблока до рассеченья на части,
а после – ржавеющие несчастьем.
Удовлетворение и уныние –
край и бездна, завет и скиния.
Раскинулось между ними раздолье
квадриллионной шаговой долей.
В них – воплощение единой боли,
подхалимно меняющей лица
(все довольны – и она веселится,
все печалятся – и ей тоскливо).
Уныние и удовлетворение
подобны приливу с отливом,
неизбежно сменяющим друг друга.
Их сцепка – молниеносность прозрения.
В них – замкнутость эллипса, круга.
Они – сообщающиеся сосуды,
жизнь с адекватной оценкой судной,
край (повторюсь), шатающийся над бездной,
в себя подталкивающей любезно,
диалектика яня с инем
контрастом пуговичного пиньиня,
отпечатки грешных рук на святыне,
меч, перед схваткой вложенный в ножны,
зыбкость дней, – набожных ли, безбожных, –
описать которую –
невозможно...
8. XI.2012