На тропинке, утонувшей
Среди зарослей оливы,
Там, где голубь простодушный
Всё курлычет нам игриво,
Мы поймали птицу счастья,
Что летала между нами
И забыли про ненастья,
Про тайфуны и цунами.
Нас оставили тревоги
И покинули невзгоды.
И целуют наши ноги
Ганга ласковые воды.
Но Меркурий, скорбный вестник
Неминуемой разлуки,
Тьмы и Марса верный крестник,
Разрывает наши руки.
И поют печально скрипки
Под тревожный бой курантов.
Повторяются ошибки
Лемурийцев и атлантов.
Прогремят в разгаре лета
Боевые барабаны.
Унаследуют планету
Муравьи и тараканы,
А курлычущие птицы
И цветущая олива
Разлетятся на частицы
В центре ядерного взрыва.
Юмор чёрного гипноза –
Нереальность, наважденье.
Зашифрована угроза
В грозовое сновиденье.
Это я, в поту холодном,
Вырываясь из постели,
Забывался сном тревожным
В предрассветный час последний.
Но полночная тревога
Захватила сердце в клешни,
Намекнув мне ненароком,
Что мой сон мог быть и вещим.