Бархатистая ткань в поволоках
накрывает узор полусна,
на хвосте мне приносит сорока
пищу мыслей и слов вороха.
Нет границ уходящему солнцу,
средь дождей вспеленатых стеблей,
прилегла к изголовью с оконца
многозвонная стая стрижей.
Чтоб под утро тепло и радиво,
сладкоежкой пребудешь в любви,
не прервут сновидений драчливо
петухи в просветленной тиши.
В полноте от грез вдохновенный,
пусть никем не одернутый днем,
успокоится ум обнаженный
на упрямом изгибе своем.
Сентябрь 1992