Скурпулёзно душу в изломе,
И потерянных смыслов и духа,
Записал он истории грани,
Как напев, необычный для слуха.
Словно ранил о грани он пальцы,
Словно душу, порой отпуская,
Он сливался с душою России,
Если примет, значит живая.
Он себя заражал Россией,
Чтобы сделать с ней тяжкий вдох,
А на выдохе были строки,
В мир который, словно оглох.
Эти строки себя не изжили,
И на выдохе вновь и вновь,
И о грани поранены пальцы,
И сочится по прежнему кровь.
И в прозекторской духа холод,
И потерянных смыслов скрижаль,
Эпикриз скурпулёзно записан,
Но болезнь продолжается - жаль.