Памяти народного художника России
Тойво Васильевича Ряннеля
Поэт, философ и старик художник
Сошлись однажды в дальней стороне.
Гулял над крышами осенний дождик
И гроздь рябины плакала в окне.
Сказал поэт: мы все, увы, не вечны
И жизнь всего лишь призрачный эфир,
Но где-то там за станцией конечной,
Возможно, мы познаем новый мир.
Поэта поддержал седой философ:
Все сущее начало новых лет,
Возможно, у Творца найдётся способ
И там, во тьме слепой, зажечь нам свет.
Оставим заблуждение потомкам,
Что жизнь всего одна, какая есть.
Тот мир, куда уйдём мы – не потёмки
В потёмках мы блуждали только здесь.
Художник слушал их и тонкой кистью
По ватману водил уже давно.
Он рисовал рябину, дождь и листья,
Он рисовал осеннее окно.
Он не совсем согласен был с поэтом,
Что мир вокруг лишь хрупкий пьедестал.
Философ тоже ошибался в этом.
Но спорить с ними он сейчас не стал.
Друзьям сказал художник: посмотрите,
Как эта гроздь рябины хороша!
Она в сибирском нашем колорите,
Как будто обнажённая душа.
Как трепетна она и как прекрасна!
Он снова тронул кистью натюрморт.
Зачем менять нам гроздь рябины красной
На дивный миф про новый Камелот?
Кто знает, что там за чертой ненастной?
А здесь родной любимый край рябин.
Мы жили в нём и жили не напрасно.
Вздохнул, и снова в комнате один.
Один в своей привычной ипостаси -
Художник и философ, и поэт.
В стихах, возможно, он и приукрасил,
Как рисовал сквозь дождь осенний свет
Но вряд ли кто его за то осудит,
И ты с оценкой скорой не спеши.
Ни ветер злой, ни холод не остудят
Тепло великой трепетной души.
Свой мир перед людьми и небесами
Воспел он кистью, лирой и пером.
И по пути, открытому богами,
Он в даль ушел по радуге пешком.
Смотрела осень грустными глазами.
Смотрела долго старику вослед.
Ушел. Но навсегда оставил с нами
Рябины русской негасимый свет.