Как волки мы бились в этой войне,
Боялись, что славу напишут другие.
И часто во снах являлися мне
Убитый мной, как живые.
Мы резали, били, полили огнём.
Враги оказались не хилы.
Без отдыха бились и ночью, и днём.
Без счёта копали могилы.
Но враг не сдавался, давал нам отпор,
И я начинал рвать и мечить.
Хватался не раз за кровавый топор,
Я жаждал решающей встречи.
Хотел я сойтись в поединке таком,
Который стал бы конечным.
Хотел честной битвы со злейшим врагом,
Который был другом сердечным.
Мы с детства знакомы и в дружбе клялись,
Но слава вдруг встала меж нами.
И тихо шепнула на ухо: "Дерись!"
И я согласился с словами.
Я бился за славу вместе с людьми,
Которые жажадил славы.
Они, как и я, когда были детьми,
Мечтали стать величавы.
Я многое знал про этих людей,
Я знал, что для них значит слава.
Наступит мой крах в ккой-то из дней,
И помощи вместо отрава.
Мир не хотел кровавой войны,
Но я говорил: "Это миру отплата!"
Недаром я видел страшные сны,
И зря я не слушал брата.
Мой старший брат был из простых,
Он подчинялся и слушался бога.
Голос его был спокоен и тих.
Не покидал он божьего стога.
Часто молитвы мне тихо читал,
Но я лишь смеялся, как над артистом.
Себя я всегда по жизни считал,
Всегда коренным атеистом.
Брат проповедывал веру свою,
И говорил, что б я прильнул к богу.
Он говорил буду жить я в раю,
Если сменю я дорогу.
Брат говорил: "Врага возлюби!"
Но слава была мне дороже.
Она мне шептала на ухо: "Губи!"
И я вон рвался из кожи.
Я убивал, не зная конца,
Но слава не шла ко мне в руки.
Я никогда не играл в подлеца,
В душе были сильные муки.
Славы я жаждал даже во сне,
В душе с каждым днём копилася злоба.
И я обратится решил к Сатане,
Он покойников поднял из гроба.
Здесь победы поплыли рекой,
Я жаждал решающий битвы!
Я чувствовал, слава рядом со мной,
Ходил я по лезвию бритвы.
Но вот наступил решающий час,
На зло все вестрам и вьюгам.
Огонь в душе ещё не погас,
Я ждал этой битвы с другом.
"Не бейся, прошу!" - мой брат умолял.
Но я не слушал братские речи.
Властителем мира себя представлял,
Я жаждал решающей встречи.
Друг против друга должны мы востать,
Сойтись на мосту вплоть до смерти.
Я хорошо умел воевать,
Знал, что помогут мне черти.
Вот наступил решающий бой,
Всего лишь секунда и битва.
Вдруг оглушил нас глас громовой,
Это была не молитва.
"Славы хотите? Быстро уже,
Так молоды и так же порочны.
Нету просвятья в вашей душе,
Все в этом мире непрочны.
Мир захотели в руки схватить,
Вам не понят, вы над миром не властны.
Смысла уж нет, кровь людей лить,
Нет уж давно, а вам всё не ясно.
Может хоть что-то в вашей душе?
Может хоть что-то ещё встрепенётся?
И наконец, вы поймёте уже,
Невинная кровь бессмысленно льётся!"
Здесь замолчал громовой глас,
Ударила молния красной стрёю.
Где-то в пятнадцати метрах от нас.
И полил дождь стею злою.
Я выпустил меч из своих рук,
И прошептал заветное слово.
Его произнёс мой противник и друг.
Оно для нас старо и ново.
Великое слово честного народа,
Нет выше творений и лир.
Величье его, как небосвода,
Пусть вечным останется "мир".