Мои мысли никогда ко мне жалости не знали,
И слова что были сотканы из стали,
Обратились песком и были пущены по ветру…
Я мир, отразившийся в изгибе зеркал,
Принимая на веру, искал оправдание всем невеждам и слепцам,
Которых встречал, по пути, что ведет в моей жизни причал.
Камни, в воду бросая, кричал, что вот он Я!,
Вода темная, забирай, рви на части
Мое тело, бросая на голые камни.
Давно улетела моих чаек стая,
Я не Ливингстон, Я не прощаю!,
Всех кто спиной ко мне обращаясь,
Плюет на светлую память дней уходящих.
Я у воды стою, настоящий,
Но похож на тени от пролетающих вдалеке грозовых фронтов.
Война внутри заберет с собой меня, но потом…
Я еще не готов, пока волна беснуется за бортом,
И ветер хлещет моих парусов полотно -
Я готов выть и кричать, да так,
Что стая голодных волков
В крике этом учует боль и печаль
Всех своих былых вожаков.
А чайки, кружа над причалом, все время смеялись,
Ведь знали, что не бывает на свете морских волков…