Бротиган пригласил Бродского в свою зиму, а Бродский пригласил Бротигана в свою весну. Подумав, оба решили, что перемены им ни к чему, тем более, что, отбросив мелочи, зима Бротигана стоит весны Бродского, а весна Бродского – зимы Бротигана. С ними согласился Рембо.