Сказка про деда, бабку и какую-то лерву

В старой, дряхленькой избушке, на пригорке, на верхушке.
Коротают дни и ночи. Словно на курорте. В Сочи,
Возле моря. Старожилы - дед да бабка. Нет уж силы,
Изменить мирскую участь. Ведь не та уже прыгучесть.
Ничего уже не надо. Лёгка смерть для них награда.
Всё с любовью шито–крыто. Всё давно уже забыто.
Чё делить кромя корыта? Лишь бы былоб телу сыто.
Сын с семьёй уехал в город, инженером, в «Русский холод».
Молодёжи дай дорогу. Дед, как прежде,  на подмогу.
Внук папаше рыбу возит, дед рыбалит, сын морозит.
Вот така вот канитель. Удалась у них артель.
Бабке, лень тревожить кости. Нет, чтоб в город к сыну в гости.
Заприкинулась овечкой, цельный год не слазит с печки.
Смотрит сутками семейный,  телевизор - батарейный.
И ни спасибо, ни насрать. Ну и, плюнул сын на мать.
Да и дедушке обидно, то, что бабушка фригидна.
Не ложилась спать нагой, в  сексе ноль – не в зуб ногой.
Завернётся в душегрейку, не поймёшь где зад, где шейка.
Отворачиваться стала, извиняйте, говорит, я  устала,
Постеснялась бы хоть малость, кабы всем таку усталость.
А на деда приставанья, предлагала воздержанье.
То луна не в нужных фазах, то подвох находит в фразах.
Не попасть бы под раздачу. То, любима передача.
Как построить дом свой, вновь, ну и, за одно, любовь.
Дед винтом как на булавке, буду значит спать на лавке.
Не хотишь, так и не надо, надоела  клоунада.
От соблазна согрешенья дед нашел себе решенье.
Буду делом заниматься, лишь бы только не сломаться.
И пахал, не зная даты, от рассвета до заката.
Зарабатывал немало, на житьё – бытьё  хватало.
Но старухе всё б  поглубже, лила слёзы цельны лужи.
И  совсем  не видя берег, все стонала: «Мало денег».
И не скажешь то что дура, вот такая вот натура,
Фокус ёный был коронный, опыт шутовской огромный.
Та болезнь не излечима, у болезни жадность имя.
От диагноза «жадоба»,  не помочь ни чем до гроба….

Как-то раз, совсем вразвалку, дед почапал на рыбалку.
Сетку в море он бросает, чё попало вынимает.
То бутылку от игристой, то, колючий куст ветвистый.
Как жеш будет море чистым после дикарей – туристов.
Нынче рыбы стало мало, захирело ремесло.
Раньче помню я бывало в  раз ловил по сто кило
Ладно, брошу ещё раз, и до дому, на матрас.
Удалась ему рыбалка. Толи рыба, толь русалка,
В сетку к деду заплыла. Да такое начала:
«Ты меня не мучай дед, не гожусь я на обед,
Я, ты знаешь, не съедобна, мухомору я подобна».
Он не знает, кто така - перломутровы бока,
Толи стерлядь, толи стерва, толи вобла, толи лерва.
Вся блестит как из самшита, словно в золото расшита.
«Не кручинься» - говорит: «Не печалься, я те старче помогу,
Сколько хош тебе доставлю янтарю и жемчугу»
Дед рукой махнул, наотмашь, нахер нам такая роскошь,
Ведь не в том печаль зарыта - прохудилося корыто.
Чтож, как хош на первый раз, подарю, хрустальный таз,
Для старухи - безделухи. Пусть себе засунет в ухи,
Жемчуговые серёжки. Ну и, всяки там  одёжки.
Ты мне бабку не балуй, как дурак стеклянный х…й.
Коли толку в нём не знает, разобьёт, иль потеряет.
Рыбка всёже настояла. Жемчугов дала – немало,
И хрустальное корыто, для поддержки жизни  быта.
Воротился дед с рыбалки, гордый, от своей смекалки.
Рассказал про встречу бабке. Новый таз принёс в охапке.
Щерит  рот на радостях. Жемчуга блестят в горстях.


Полностью произведение не публикую.Кого заинтересует пишите....