Дедок.
Стал цвет глаз его бледнее,
Голова седа весьма
Но огончато краснеет
Ярким ручейком тесьма
У рубахи по подолу,
Медных пуговок рядок.
Кушачок – почти до полу,
Красно-белый кушачок.
На ногах онучи, лапти,
В портяных штанах задок.
По деревне гордо катит
С козьей ножкою дедок.
Староват, но руки деда
Знают много ремесла:
Катаньки катает летом,
Шьют сапожки, коль весна.
Любит дедушка побаять
С малым, старым и юнцом
(Никого не станет хаять,
Не ударит в грязь лицом).
Про политику, про землю,
И про то, сколь было баб
У него, да ныне дремлет
«Инструмент», совсем ослаб.
Да вот только зацепило
Что-то деда за ребро.
Видно есть мужская сила,
Коль пощупает хитро
Он прохожую молодку
И та, взвизгнув, отбежит,
А дедок, что в море лодка
По дороге вновь пылит.
В бородёнку хмыкнет: «ПЕтко
Ишь, гоняет тоже кур.
Што розбегались, лупетки?
Петко ведь не самодур».
Пальцем, жёлтым от махорки,
Огольцу он погрозит:
- Не давал давненько порки
Тебе батько, паразит!
На рябину тот взобрался
Перед носом старика.
Запевая, расстарался,
Не боится тумака:
«На высокую рябину
Взобрался дедуля мой.
Раскачалася кудрявая
И брякнулся родной»
- Погоди уже, мазурик,
Всё я батьку расскажу.
Матюгается и курит
Твой парнишко, доложу.
Вон с клюкой идёт старуха,
Приосанился дедок.
- Моя бывшая Маруха,
Ах, едри тя, вилы в бок!
Здравствуй, Кланюшка, отколе
Ноне старая ползёшь?
Взамуж звал по доброй воле,
Не пошла, едрёна вошь
А теперь вот, овдовела,
Да и я один давно.
Может быть, такое дело,
Мы сойдёмся, не бревно
Я ишо в постели девка:
Я такого фору дам!
- Тьфу ты, старый, за издевку
Батогом бы по зубам.
Дед доволен, катит дальше,
Загребает лаптем пыль.
- Жись свою прожил без фальши,
Доживаю, как бобыль.
Жили-были дед да баба.
Дед проснулся на печи,
Ноги свесил, шарит
- Где опорки, давече
На приступку ставил?
Худерянное жильё –
Насквозь светит крыша.
Худерянное житьё-
Бабка худо слышит.
Что не скажешь, - ась, да ась
- Что ли ты оглохла?
- Вроде видела вчерась,
Ноне вижу плохо.
- Бес ушел из- под ребра,
Видно остарел я.
Ох, и были вечера,
Как ходил налево.
- Знатной, знатной был ходок!
- Ишь, ведь услыхала.
Сколько я твоих порток
Перезашивала,
Когда ползал за забор
К Варьке, али к Маньке.
- Неуж помнишь до сих пор?
Старая, отстань- ко!
Ведь глуха стала совсем!
- Всё, что надо, слышу.
Небоись, теперь не съем,
Эвон, еле дышишь.
Ты теперь уж не ходок,
Лежишь кверху жопкой.
Вон- де сыпется песок
На кажинну тропку.
- Да и ты ноне не та,
Где коса, где титки?
- Ах, ты стара срамота,
Поди за калитку.
Почеши о столб язык,
Больно вырос долгой.
(Дед сконфузился и сник)
Да вперед не щёлкай.
- Ладно, старая квашня,
Выйду на крылечко.
Штой- то, бабка, у миня
Ёкнуло сердечко,
Стало легче на душе,
Ты прости, любя ведь
Я ворчу. – Да я уже,
Всё забыла. Память
Стала меньше волоска.
Всякого любила
Тебя старой дурака,
Всё давно простила.
Мы с тобой два голубка,
Али две вороны?
А от старости пока
Нету обороны.
Вместе шаём, не горим,
Уж дотлеём скоро.
- Давай, бабка, посидим
На лавке у забора.
Дай-ко, Настя, обойму
Я тибя, как ране.
- Ох, Ванюша, дай прильну
Ко щеке губами.
Ох, колюча борода.
Да седа уж больно.
Эх, вы, годики – года,
Пожили довольно.
Старики.
Вышел дедко-старожил
На крыльцо поветное.
- Ох-хо-хо, кабыть не жил
На земле на этой я.
Бабка, бабка, где ты там?
Вылезай на солнышко.
Всё ж поближе к небесам,
Всё ж поближе к зорюшке.
- Ох-хо-хонюшки, старик,
Голь ты перекатная.
Ну, чего душою сник?
Жись ведь безвозвратная.
Мы вдвоём с тобой скрипим,
Одолеем горюшко.
Дай-ко рядом посидим
На вечерней зорюшке.
Притулилась к старику
И затихла старая.
Натрудились на веку,
Наломились парою.
- Што взгрустнула? – дедко ей, -
Милая рябинушка?
Погляди-ко веселей –
Отойдёт кручинушка.
- У тебя, мой тополёк
Што ж согнулись веточки?
- Хоть на час бы, на денёк
Появились деточки.
Не бывали сколь годков,
Старость не проведали,
Показали бы внучков.
- Может к ним поеду я?
- Што ты, бабка, дальний путь.
Будет не под силу.
- И то правда, давит грудь
Што-то сильно милый.
- Привались-ко ко плечу,
Полегчает может.
- Я сказать тебе хочу:
Скоро в путь-дорожку.
Узелок в шкапу лежит
И тебе направила.
Ох, устала чтой-то жить.
И умолкла старая.
Дни, как птицы, пролетали…
Дни, как птицы пролетали, -
Не догнать, не обогнать.
У соседки, бабы Тали
В огороде благодать:
Лук, морковка, репа, свёкла,
Да картовная гряда.
- Заходи, товарка Фёкла,
Вспомним старые года.
Как дружили, как любили,
- Ох, любили одного.
Об заклад с тобою бились,
Он не выбрал никого.
- Ты, Феклуша, перва вышла
Взамуж, следом вышла я.
- Я была у мати лишня, -
Десять ртов была семья.
И пехнули, не спросили,
Сколь я маялась годов.
(Его лонись похоронили)
Не слыхала добрых слов.
- Мой-то крепок был хозяин,
Тоже отдали силком.
Но такой жаднюга- барин,
Что держал всё под замком.
Года два, как на погосте,
Доживаю век одна.
Упокоил стары кости,
Я ништо была жона.
- Ну, а наш-то разлюбезный
Бобылем прожил всю жись.
В девках рылся всё болезной,
Заболел, лежит кажись.
- Надо, девка, понаведать,
Он, кабыть, нам не чужой.
К нам любил обеим бегать,
Не одну не взял жоной.
Побрели тропинкой бабки,
В узелке пирог с треской:
Где-ко старой ты обабок,
Молодицам дверь открой!
Дед кряхтя в опорках вышел
На скрипучее крыльцо.
Запыхался, еле дышит,
Заливает пот лицо.
- Ну-ко, девки, проходите
В избу, чаем напою.
Нет винишка, извините,
Заболел, топерь не пью.
Дни как птицы пролетели,
Ни догнать, ни обогнать,
Всё ли в жизни мы успели?
Сможем перезимовать?
Ноне зимы всё длиннее,
Спать ложусь, постель как лёд.
Запираю пуще двери, -
Вдруг она, с косой придёт…
За столом взгрустнула старость,
Засидела до темна.
Сколько ей еще осталось?
Всё её. Жаль жизнь одна.
Учит бабушка жизни меня.
Учит бабушка жизни меня,
Шаньги крылышком рябчика мажет:
-Не гледи, што жених худоват,
Он дорогу хорошёму кажет.
Скажет бабушка мне не шутя:
В жизни,девка, хватаё забот.
Помни:ласковое дитя
Завсегда две матки сосёт.
Осторожна в говОре ты будь:
Знала, слышала, но всегда
Промолчи, а лучше забудь,
Выйдёт весть, да не от тебя.
Ты вдругореть спросить не ленись
У людей, коли што не понятно.
Золотой середины держись,
Не жалей, што ушло безвозвратно.
Девка, взамуж не торопись:
Мягко стелё, пока в женихах-то.
Ох, тежёла в замужестве жись,
Будешь охать после, да ахать.
Ты до свадьбы, того уж, крепись,
Обещаньям-то всем не внимай.
Скажё : «Рядышком повались» -
Ты подале, смотри,убегай.
А свекровке нево не касти,
Он ведь сын ей, тебя дороже
Ей всегда. Если с ним по пути,
Ты терпи, помоги тебе Боже.
А в замужестве уж не форси,
Гладь по шёрстке, и мягким он станё.
Жёнка умная на Руси
Мужика семь раз нА день омманё.
Да порато жилы не рви,
Отдохнуть находи минутку...
Все советы блюду я твои,
Да идти не с кем по первопутку.
Вечером в детстве.
После паужны бабушка в печь
Собирается сложить дрова.
- Ну-ка деушка, слазай-ко в клеть,
Ох, садова моя голова.
Ведь забыла муки принести, -
Эвон сельница, видишь пуста,
Я шанёжек хочу развести.
Из другого просей решета.
(Я не то взяла решето)
Поменяла и сею муку!
- Дай макитру с мутовкой, пошто
Сеёшь так, што летит к потолку?!
Растворяет шаньги, ворчит
- Дрожжи нынче стали не те,
Тесто худо ходит, кислит
На молосном творю, не воде.
Сползай в голбеч, картошки достань, -
Обращается бабушка к брату, -
- Да, смотри-ко, не фулигань,
Наберёшь – вылезай обратно.
Дефка, время пришло запустить
Нам корову, стельна она,
Только вечером будешь доить.
(Не побегать теперь допоздна.
Надоело корову мне эту
Рано утром доить, когда все
Спят ещё, просыпаясь до свету,
А потом выгонять по росе.)
Эвон солнышко, как хорошо
На закате лучами играет,
Не пойдё завтре утречком дожж,
Сенокосить народ зачинает.
Вон литовки отец наточил,
30 соток нарезал совхоз.
Бригадир в обед заходил
И сказал, что в Рассохе покос.
Где-то девки-то долго у нас
Бродят, поздно уж на дворе.
На чесах двенадцатый час,
Завтре в луг идти на заре.
Прибежали сестренки, галдят,
ЛОмят хлеб на ходу с молоком…
За окошком березы шумят,
Охраняют родительский дом.
Утро с бабушкой.
Платье бело опять зарудилось,
Истрепались его рукава.
И поблёкла, поизносилась
Ясных глаз её синева.
Говорит мне: «Сбегай-ко к дедьне,
(Женка братова тоже родня),
Да смотри, воротись до обедни,
Ей гостинцев снеси от меня.»
Брат с полатей, крадучись спички
Достаёт, уронил коробок.
- Ох, не тронь, положи на поличку…
Ох, хохонюшки, охти, да ох…
- После дедьны в избе приберись-ко
Мало-мальски, вон в бочке вода…
Голубанушко, не суровись,
Вичка в матице есть завсегда…
Матка баню истопит, а ты
Не ленись, пол нашёркай с дресвой,
Перед тем, как из бани уйти,
Поплотнее дымник прикрой.
После надо сходить за травой,-
Нет волотки корове подать.
Воротясь, у кормушки пустой
Недовольная будет мычать.
Завтре утром пойдём собирать
Жаровицу , дозреё она,
Если тоненько всю рассыпать
По повети. Три дни и красна.
Гли-ко, платье твоё зарудилось,
Не баская к дедьне пойдёшь.
Что стоишь, скажи мне на милость?!
Голубанушко, спички не трожь!
Больно шибко, смотри, не несись,
Сломя голову ты не беги.
Да под ноги гляди, а не ввысь!
Ну, Господь сохрани, сбереги.
Ох, мазурик, спички не тронь,
Положи коробок на полать.
Час неровен, заронишь огонь.
Мал ещё ить, чего с тебя взять?..
Вытирает сестренкам носы:
- Ну-ко, девки, подите гулять.
Посмотрела мельком на часы:
- Полдень скоро, пойду отдыхать.
Ох-хо-хо, да грехи наши тяжкие,
Ломит кости, наверно к дожжу…
Той наукой, советами бабушки
Я, по жизни идя, дорожу.
Колыбельная.
Спи-ко, дитетко, усни,
Угомон тибя возьми.
Увка лает во дворе,
Пропел петко на заре.
Эвон кавушка пришла
И котейка привела.
Дала мумка молока,
Ты наелсе, сыт пока.
На крылечке брекоток:
Ето курки прыг да скок.
Ты бобушки роскидал,
Весь устал, когды играл.
Укатился тюричок,
Ты, хорошой парничок,
Скоко ниток измотал,
Тюричок когды катал?
Вот егнёнка обстригу,
Еретинки напреду,
Свежу мяконьки носки,
Не протягивай руки:
Нету титки у миня,
Матка в поле на полдня.
Спи давай, угомонись,
Некошной, не суровись.
Вишь, на улочке светло,
Ишо сонце не зашло,
Днём робёнкам спать пора,
Наигралсе веть с утра.
Кашка-засменка в печи;
Спи, мазурик, замолчи.
Привалюсь давай к тибе,
Штой-то холодно в избе.
Вот и осень на дворе,
Уж октябрь на той поре.
Бабки-липки спят давно,
С ними мухи заодно.
Скоро белы полетят
Мухи, кажной день подряд.
Чуешь, мышка шебуршит,
Лодырь-кот не ловит, спит.
Пьёт задаром молоко,
Накажу ужо его.
Ну, уснул и я вздремну,
Хоть малёхонько сосну.
Вся пристала чтой-то я,
Нескладуха жись моя
Пролетела, пронеслась…
Стихла слов чудесных вязь.
Поперечина.
Дымит папироской старик у забора,
И пепел роняет в кулак.
-Поди сюды, бабка, елова кокора,
Денёк розыгралсе нештяк.
- Нештяк – што такоё? – Да ныне робята
Частенько него говорят.
- Да я не слыхала. – Да ты глуховата.
- Да сам тожё ты глуховат.
Пошто тут росселсе? – Да вот захотелось
На лавочке мне посидеть.
Смотри, над забором рябинова спелость.
- Мне токо и дела смотреть.
- Вот стара кокора, всю жись мне перечишь.
- И в девках такой же была.
А сколь у тибя были льстивые речи,
Прилип ты ко мне, как смола.
- Да я-то любя веть стоял под окошком.
-Да я не любила тебя.
-А помнишь тот вечер, принёс я серёжки…
- Все уши истыкал мне здря.
- Я свататце шёл, всё боялсе откажёшь.
- А я не хотела идти.
Да тата за вожжи… Такого покажет,
Не будет вобратно пути.
- Сколь счастлив я был, когды свадьбу играли.
- Несчастной была только я.
- Ты помнишь, как в храме, с тобой нас венчали?
- И там я была не твоя.
Пошто не ушла я тогды самоходом?
- Отец караулил тибя.
- Ты што тут росселсе, как стара колода?
- Одна у нас, бабка, судьба.
Совсем не любила? – Совсем не любила.
- Пришла мне пора помирать.
-Да што говоришь ты такоё, родимой?
Я с кем буду век доживать?
Декабрьским днём.
Декабрьский день короткий, хмурый.
Весь день метель мела, мела…
А под шестком, нахохлясь куры
Уселись все на седала…
С утра петух не скукарекал,
Проспал. Кукушка на часах
Кричала хрипло на рассвете
Семь раз ку-ку, всё второпях…
И бабка печку затопила.
В кормушку бросила зерна.
-Куды-то вся девалась сила,
Была когды-то едрена.
Пошто ты дремлёшь долго, петко?
Пошто не розбудил миня?
И скажут все топерь сусетки,
Што печь топлю среть бела дня.
Оне уш печи протопили,
И с у;тра шанёк напекли…
Да, ох-хти-хти, не стало силы.
У бабки слёзы потекли.
Полезла на печь, утирая
Она слезиночки рукой.
-Пусти миня котейко с краю,
Твоё мистечко за трубой.
Уснула баба. Угорела...
Хватилась наконец родня…
А на печи холодной телом
Грел бабку кот четыре дня.
В гостях.
Розболокайсе, в гости коль пришла,
Да на поличку рукавицы ложь.
Скорей в дверях, не выпускай тепла,
И так здоровья нету ни на грош.
Худа избёнка, холод по ногам,
Порато зябну, да болестей воз.
Пол леденой и «зайцы» по углам,
Сумёт на улке до окна дорос.
Да катаньки-то, катаньки оставь,
Я тожё в катаньках хожу в избе.
Ты шею мне малёхонько поправь,
Помни, погладь, я заплачу тибе.
Да чья ты, не признала штой-то я?
Откуль пришла? Аню;шкина сноха?
И верно. Значит ты тогды своя,
Я стала ноне на глаза плоха.
Пришла пошто ты? Аль прислал тя хто?
- Да вот зашла к тебе на упряжок.
Дай избу обихожу, а потом
Крыльцо почищу, уберу снежок…
Полы намыла, принесла воды,
Сугробы на тропинке убрала,
В сенях спахнула снежные следы,
А после рядом сели у стола.
- А катаньки-то кто тебе подшил
Столь ладно, подносочники, подпятки?
Дороднё так, как будто прилепил,
И хорошо проложены запятки.
А надолонки тожё хороши;.
В очках смотрела, ровненько нашиты.
Как сватья поживает росскажи,
Што не заходит? Двери не закрыты.
Давно я на деревне не была
И вовсе не знакома с новостями.
- Опеть сколотка Варька принесла,
Да ловят рыбу нониче возами.
И с наугольно ушко нет стыда, -
За рыбу денег эстолько берут.
Хапуги, покупала завсегда.
С зубов бесстыжи кожу содерут.
- Сходи до Птички, - за бутылку дас,
А то и даром, денег не возьмё.
- То верно, покупала веть не раз
Я у него, недорого берё.
Ишо корова двойню принесла
У Вересины. – «Вот ведь повезло!»
- А тот тан день Татьяна померла,
Не старая, лишь семьдесят прошло.
- Ну да, ну да, земля пусть пухом ей,
Век долгого лежаньица настал.
- А Менух даве, этакой веть змей,
Робёнкам грандиолу розломал.
А так всё вроде тихо на миру;,
В Зарадье свадьба, да не помню чья.
- Ну да, ну да, коль ноне не помру,
То даст Господь ишо чуток житья.
Вот што-то не воло;дует рука,
И нету выти, больно худо ем.
Да по ночам колотитце тоска
Мне в душу, не свалила бы совсем…
Полезла в печь, достала чугунок
- Давай-ко, дефка, супом угошшу.
Хоть не наварист, мяса есь шипок.
Сейчас в шкапу ковригу поишшу.
Вот токо чайник торочком потёк,
Куды с добром был, видно вышел век.
Давай, хлебай, сойми с главы платок,
И не глаголь, когды кусаёшь хлеб.
Пошто сидишь, мотаешь головой?
Порато жгёт? Дак ты на ложку дуй.
Супец, конешно, не ахти какой,
И хлеб черствой, не торопясь, прожуй.
Есь кашка – засменка ишо в печи,
Не хошь, ну не неволю, чай налью.
Я даве накатала колачи,
С утра пекла, и я с тобой попью.
Што набутысилась, не ладно што ль?
- Да нет, всё ладно, да совсем от рук
Отбился парень. «Ишь веть некошной!
Ты поучи ремнём!» «Да недосуг.
И носится всё где-то басалай,
Как шемела, не загонить домой».
- А ты него на улку не пускай,
Спрячь катаньки, не убежит босой.
- То верно. Што-то садеет в нутрях,
В пару не знатно нонече него.
Нажалюсь батьку, держит пусть в руках,
В ежевых рукавицах. Ничего
Не ймётце гопнику, бранюсь, всё здря,
И воймушки не воймует того,
Што годы, как лучиночки сгорят,
А в басталге не будет ничего.
Не малтую, какой найти подход,
Но маракую – вицой надеру
Я прасола, придё его черёт…
Давай-ко со стола-то уберу.
- Клади посуду чисту в поставец,
В загнетку суп, а кашу на шесток.
А печку бил ишо робят отец,
И до сих пор не вышёл печке срок.
Хозяин он хорошой, дедко был,
Да вот уже давнёхонько в земле.
Всё делал сам. И крышу тёсом крыл,
Пазил, строгал, и не бывал в дерьме.
И слова мне худого не сказал,
Не тронул пальцом, лишного не пил.
Да только пуп сердешной надорвал,-
Слегою воз на полоз становил.
Не делал нашавное нечего,
Штоб век стояло, столь роботной был.
Да подвело здоровьице него,
Да так и помер от надрыва сил…
Старуха дремлет, сидя у стола,
Гово;рею, едой утомлена.
- Ну, бабушка, пожалуй, я пошла,
И так уж засиделась дотемна.
- Поди, поди, спасибо, што зашла,
Да у дверей поставь в притвор батог.
Штобы нечиста в дом не заползла,
Я на ленивенке здремну с часок.
Да парня-то порато не брани,
Малой ишо, не вышел в образум.
Ну, досвиданья, Господи храни
Хрещёных всех, и нас направь на ум.
Сосватали.
Разгорелась заря алым платом вдали,
Разбежались по небушку лучики.
День ладошкою тёплой коснулся земли,
Встрепенулась берёзка над кручею...
Девку высватал парень с чужой стороны,
Девка в рёв: "Не сгубите, родимые!
Я ведь слово дала с прошлогодней весны
Своему ненаглядному милому."
-Цыть тебе!- строго рявкнул довольный отец,-
Посулили телегу с кобылою
Сватовья, коли девка пойдёт под венец,
И плевать, что пойдёт за постылого.
-Ты не плачь, на горюй,- шепчет дочери мать,-
Ты привыкнешь - и стерпится, слюбится.
И тебе, дорогая, не ведомо знать,
Как оно в твоей жизни аукнется.
Разгорелась заря алым платом вдали,
Плачет девка у белой берёзоньки¬:
-Унесите меня в дальний край, журавли,
Осуши, ветер, горькие слёзоньки...
Кони резвые пышную свадьбу несут,
Вьются ленты, звенят колокольчики.
Песни звонкие девки-подружки поют,
Да не в радость невесте день солнечный.
Чуть касаются кони копытом земли,
Мчат невесту в чужую сторонушку.
-Ах, возьмите с собою меня, журавли,
Унесите до самого солнышка.
Монолог жёнки.
Я вприсядку спляшу под гармонь,
И вприпадку водицы напьюсь.
Чай вприглядку, а сахар не тронь,
Я с устатку пойду привалюсь.
До упадку косила траву,
Нету силы и руки поднять.
Да не знаю, когда отдохну,
Снова кличет свекровушка-мать.
Я в пол-глаза и ночью посплю,
Я в пол-уха,- как в зыбке дитя?
Утром кой-как глаза разлеплю,-
ЗаводнаАя на цЕлой день я...
Было в девках привольно житьё,-
Ожидала всё Финиста я,
Чтобы стукнул в окошко моё.
Да на грех и пришли сватовья.
Мама молвила: "Финиста нет,
Вот синица, не жди журавля."
Я послушала мамин совет,
И теперь несчастливая я.
А к подруженьке Финист влетел,
На руках закружил, и она
Обомлела от песен, что пел
Сокол ей. Нонь любима жена.
Я внаклонку снопов навяжу,
Чай внакладку попью с сахарком,
И пока никому не скажу,
Как с нелюбым живу мужиком.
И вприкуску люблю я чаёк,
Без оглядки готова любить
Молодца-удальца, хоть с часок,
Пусть и знаю, что муж будет бить.
Я вприсыпку еду посолю,
Не слезами, а солью крутой.
Не узнает, кого я люблю
Муж неверный, постылый, чужой.
Запевай, товарка, песню.
Запевай, товарка, песню,
Запевай, родимая.
Ты про нашу бабью долю,
Што така постылая.
Все стаканы перемыты,
И тарелки чистые.
Мужем трёпана и бита,
Не согнута, выстою.
Когда сватался, божился,
На руках хотел носить.
А как первой раз напился,
Посулил меня убить.
А мой ирод строил баню,
Подала не тот топор.
Не запнулась бы за сани,
Не жила бы до сих пор.
Стол скоблила, стены мыла,
Да белила потолок.
Он пришёл, хмельноё рыло,
Говорит: "Сойми сапог."
Я во полюшке рожала,
В тяжких муках родила.
Три снопёнка не дожала,
Утром снова жать пошла.
Мою бедную головушку
Грызут кому не лень.
А как гляну на свекровушку,-
Не в радость Божий день.
Мой-то ходит до зазнобушки,
Грозит: "Совсем уйду!"
Ох, стыдоба ты, стыдобушка,
Сгораю со стыду!
А уйдёт, робёнков шестеро,
Одной, как подымать?
Сотворили-то их вместе мы,
Зачем топерь бросать.
Ох, ты, доля наша, долюшка,
Тяжёла бабья жись.
Ох, ты горё, нашё горюшко,
Не жись, а только жмись.
Запевай, товарка, песню,
Запевай, родимая.
Ты про нашу бабью жизнь,
Чтоб была счастливая.
Заготовка дров зимой.
- Ну-ко, жёнка, наладь мне с едою шалгач,
(Наточу я топор той порой.)
Да чекушку в него для сугреву припрячь,
Приглядел я делянку с сосной.
На Высоком Бору я лесин навалю,
И листвы*, чтоб домишко поднять.
Да бывает в капкан и зайчишку словлю,-
Свежины нам с тобой похлебать.
Я дерёва вчерасе сходил, подобрал,
Снег обмял, чтоб ловчее рубить…
Взял топор и шалгач он, и в лес побежал,
Только слышен от лыж лёгкий скрип.
Он неделю рубил да неделю карнал,
Обрубая с деревьев сучки.
На лошадке потом на поляну таскал -
Их пилить в куче той не с руки.
Чтоб удобней пилить, после сделал козлы
И расши;ркнул* стволы пополам.
Он лучковкой- пилой... "Ну-ко, жёнка, пошли,
Там работы на десять дён нам.
И пилили они двоеручной пилой
На козлах, взад-вперёд, пот ручьём.
-Эво, как хорошо потрудились с тобой,
Сколько дён тут ходили вдвоём?
Восемь дён говоришь, думал десять займёт,
Завтра буду колоть, ну а ты
На расчищенном месте, где из году в год,
Будешь складывать дроОва в костры...
Будут сохнуть пол-лета на солнце дрова,
Дух вбирая смолистый, лесной.
На телегу потом, засучив рукава,
Их загрузит мужик и домой
Привезёт: «Ну-ко, жёнка, дрова принимай,
Я вожу, ты носи, не ленись
Наши дровца сама в опустевший сарай.
Эй, лошадка, давай шевелись,
Поворачивай в лес да за ношей другой.»
Смотрит жёнка во след мужику:
-Сколь хоро;ши дрова, не замёрзнем зимой,
Сколь ещё привезём на веку?
*Листва - лиственница. *Расширкнул – распилил.
Колодезная звезда.
Распушил белым инеем лёгкий морозец
Ветви стройных берёзонек, словно фатой.
И скрипит стогораннего древний колодец,-
Жёнки утром приходят к нему за водой.
Зачерпнула ведром девка Марья водицы,
И поймала звезду, что с небес сорвалась.
-Доведётся мне звёздного чаю напиться,
И цепёнку на край, чтоб вода улеглась
Марья ставит, о чём-то тихонько вздыхает,
Посмотрела в ведро она - нету звезды.
Вниз взглянула, та снова в колодце сверкает
На поверхности стылой купаясь воды.
Меж сугробов высоких, по тропочке узкой
Побрела девка Марья с водою домой:
-Посчастливится, может сегодня кому-то,
И достанет ведро он с упавшей звездой.
Подруженьки.
-Я впрохот на бор бегаю, Светка,
По тропинке лесной, вдоль ручья.
И столкнулась сегодне с «медведком»,
Столь матёрой парнишшо: «Ты чья?»
Испугалась, в роту пересохло,
Девка, к нёбу пристал мой язык.
Он легонько по плЕчам похлопал,
Да и лесом пошёл напрямик,
Словно лешой, ружьё за плечами,
Огленулся и крикнул потом:
-Жди меня, я приду со свата;ми,
Што мне делать с таким женихом?
Вроде глянется, вроде и страшно,
Вдруг обманет, и бросит меня.
Я спросила у тёты Наташи:
-Чей такой он, чья будё родня?
Та сказала, что он из-за Двинья,
И у тетки Лукерьи в гостях.
-Да, подружка, жених-то он видной,
Повезло, коль сказал о сватах.
-Замирает, как вспомню сердечко,
Десять раз поглядела в окно.
За окошком уж темнится вечер,
Скоро станет на улке темно...
Заскрипело крылечко резное,
Под ногами ступеньки поют.
-Где же та, что мне будет женою?
Следом сватья со сватом идут.
В дом вошли и под матицу сели,
Завели разговор ни о чём.
Ненароком коснулись и цели:
-К вам с купцом за товаром втроём.
Выходи,покажись, девка красна,
Ох, хорошой товар, любой нам.
Знать пришли мы сюда не напрасно,
Литки пьём, да и бьём по рукам...
Будут литься дожди грозовые,
Будет солнышко радовать глаз.
Вас связали тропинки лесные,
Обвенчал в церкви батюшка вас.
Первогодная молодица.
Ветер кружит и воет за окнами,
На верёвке полощет бельё.
Побежала молодка, заохала,
Собирает ремкотьё* своё.
Ведь она первогодна молодушка,
Учат все, кому только не лень.
Так прикрикнет старуха-свекровушка,
Что за окнами стемнится день.
Смотрит батюшко-свёкор неласково,
Норовит ущипнуть за бочок.
-Да и будё когда-то мне счасьё-то?
Не заступушка мой муженёк.
Уж шептала ему ночкой тёмненькой:
-Давай, Ваня, от таты уйдём,
Пусть нам выделит долю законную,
И своим заживём уголком.
Да не дал дорогой толком вымолвить
И словечушка: "Цыть, те, молчок!
Это надо такое-то выдумать,
Чтоб от таты уйти! Язычок
Не отсох у тебя? Здесь хорошее
Под неговой командой житьё.
Он не даст ни коровы, ни лошади,
Как зачнём жить одны, ё-моё?"
- Руки, Ваня, приложим и выдюжим.
Двинул в бок кулаком: "Замолчи!"
...А за окнами крутит и вьюжится,
Ветер дверью раскрытой стучит.
*ремкотьё – так называли вещи.
Не гадайте на Святки, подруженьки.
Ныне Святки, гадают подруженьки:
Свечи жгут у зеркал и кольцо
Уж в стакане с водой - кто же суженый,
Кто покажет в водице лицо?
Или в зеркале милый покажется,-
Если долго смотреть со свечой.
Да не каждая девка отважится
У зеркал находиться одной.
Замирает от страха сердечушко:
Вдруг да глянет не миленький друг...
Побежали на росстань с колечушком,
Очертили вокруг себя круг.
Шубу на; снег, уселись и слушают,
Унимают они сердца стук.
Девки знают, где стукнет - там суженый…
И гадают откуда шёл звук.
И туда, на чужую сторонушку
Увезут на лихом скакуне.
Там не греет вечернее солнышко,
Не видать счастья в той стороне.
Не гадайте на Святки подруженьки,
Не тревожьте судьбу, придёт срок,-
И появится к девице суженый,
Люб иль нет он, шагнёт за порог.
И не спросят согласья родители,
И ударят сватов по рукам.
Не заметят, что девку обидели...
Не гадайте, не нужно то вам.
Девичьи заботы.
Две подружки идут по тропинке,
Косы русы, платки на плечах.
На ногах тонкой кожи ботинки,
Синева неба плещет в глазах.
Разговор завели про залёток,
Стали жалиться девки на них.
Хоть любовным хмельным приворотом
Напоён был у каждой жених.
-Мой-то дроля намедни крыл баню,
Батько доски нему подавал.
Мимо шла, говорю: «Здрастуй, Ваня».
Он словечушка мне не сказал.
Это что же топере мне делать?
Не признал, постеснялсе отца.
На свиданьице больно он смелой,
Проучу я ужо подлеца.
Как пройдусь я баска, да нарядна
Вдоль по улке, частушку спою
Против дому него, ладно-складно,
Потревожу негову семью:
-Пошто, дроля, редко ходишь,
На неделе раз по семь?
Если, дролюшка, устанешь,
Приходи, живи совсем.
-Ой, подруженьк¬а, мой-то зазноба,
До крылечка вчерась провожал.
Поцелуя ждала до озноба,
Только рученьку мне и пожал.
Коль придёт на свиданье сегодня,
Поцелую я дролю сама.
-Поцелуй, это будет дороднё,
Не сойдёт ли твой дроля с ума,
Коли перва окажешь вниманье,
Не сбежит ли совсем от тебя?
-Я другому назначу свиданье,
Значит с ним мне была не судьба.
Значит к бабке схожу ведунихе,
Пусть нашепчет другой приворот.
-А не будет тебе, девка, лиха?
Вдруг тот замуж тебя не возьмёт?
Нет, останемся мы со своими,
Но проучим маленечко их.
-Ты слыхала, как Танька форсила?
От венца убежал ведь жених.
-Верно, верно, не будем сердится,
Наши дроли у нас хороши.
Посветлели у девушек лица,
Словно камень сронили с души.
Не пришёл…
На лугу весна-кудесница
Распускает ручейки.
Девка красная за пресницей
Сучит пряжу в две руки.
Веретёнце крутит тонкое:
- Свяжу милому носки.
Запевает песню звонкую,-
Ноет сердце от тоски.
Посулился, не посватался,
Обещался быть вчера.
Под подолом мамки спрятался,
Иль отец бранил с утра?
Говорил, де: "Нехорошая,
Не из нашего садУ.
Хоть и выросла пригожая,
Девку сватать не пойду".
Парень батька не ослушался,
На вечёрку не пришёл...
У девицы слёзы лужами
Заливают в доме пол.
День начинается с утра.
Лучик солнца ещё не коснулся
Края неба, и спят петухи.
А хозяин на печке проснулся,-
Долго спать ведь ему не с руки.
Посмотрел,а у жёнки-то печка
С треском топится, чайник кипит.
У иконы затеплена свечка,
На столе угощенье стоит.
Встал хозяин, свернул самокрутку,
Подхватил прикурить уголёк.
-Подымлю я у печки минутку,-
Впереди беспокойный денёк.
-Надо, батько, сходить ноне в яму,
Нет картовины даже в мешке.
-Ладно, матка, картошку достану,
Надо дырку проткнуть в ремешке.
Чтой-то я похудел, непонятно,
Хоть и ем хорошо, с тела спал.
- Натенулсе на дро;вах порато,
Эвон скоко костров напластал.
Ну, поди. Я чигунник поставлю,
Да корову пойду подою.
Ты получше закрой в яме ставень,
С Покрова всё пойдёт к холодУ.
Обрядились, попить сели чаю,
Нащипали к чайку сахарок.
-Уф, которой стокан допиваю?
Чтой-то, матка, порато я взмок.
-Ты от чаю потеёшь, сердешной,
Погледи-ко, на улке светло.
На божнице задую-ко свечку,
Да на двор унесу помело.
-Я сегодне схожу на конюшню,
Попрошу на луг съездить коня.
Бригадиру скажу: «Шибко нужно,
У нас сена всего на два дня»...
И вот так, в трудовой круговерти,
День за днём и идут чередой.
Муж с женой будут рядом до смерти
На просёлках юдоли земной.
На Иван-день, у реки.
Где-то взлетела вечерняя песня,
Птицею быстрой летит в поднебесье.
Девки поют возле синей реки,
В воду бросают девицы венки.
Чей не утонет в водице венок,
Сваты к той девке придут на порог.
А чей веночек утонет в водице,
Значит, жених к девке не постучится.
Значит, придет она снова на речку
С мыслею тайной, с надеждой в сердечке.
Это случится уже через год,
Кинет веночек, пусть дальше плывёт.
Так на Иван-день гадают девицы,
И ожидают: к кому постучится
Любый, нелюбый жених на Покров,
Кроткая выйдет, пойдёт с ним без слов.
Тата и мама не спросят согласья,
Сами не знали влюблённости счастья.
Тоже сосватаны были когда-то,-
Стерпится – слюбится. Не виноваты
В этом родители, доля такая
Замуж идти, за кого и не зная.
Стерпится – слюбится. Сердце болит.
Ох, нелюбОй у порога стоит.
Лебёдушка.
Молодому пахарю девка слаще сахару,
Молодой молодушке да не улететь
Белою лебёдушкой к молодому пахарю,
Чтобы близь да рядышком сладки песни петь…
Обвенчали девицу с нелюбимым барином,
Заточили в клеточку – золотом горит.
Кормят с рук, и лапают руки нежеланные,
И сердечко в клеточке в колокол стучит.
Вот забыли вечером, дверцу и не заперли,
И метнулась девица в темень из окна
Белою лебёдушкой к молодому пахарю,
Ничего, что милая, венчана жена.
Пала ему на руки, плачем заливается:
-Улетим, любезный мой, в дальние края.
Пахарь потихонечку да отодвигается:
-Ты с другим повенчана, значит, не моя.
Были ночки долгие, были и свидания,
Да другому, милая, стала ты женой.
Что же не подумала ты об этом ранее,
Под венцом стояла ты вовсе не со мной.
Плакало и маялось сердце, да кручинилось,
Видя поезд свадебный твой, а ты с другим.
Ты тогда, голубушка, моё сердце вынула,
Улетай обратно, счастлива будь с ним…
Белою лебёдушкой улетела в небушко,
Да сложила крылышки, рухнула с небес…
Молодому пахарю пели песни девушки,
Он сидел, кручинился, всё смотрел за лес.
Ждал, что снова милая прилетит лебёдушкой,
Сложит крылья белые, на руки падёт.
Да теперь любимая, да теперь хорошая
Больше не появится, больше не придёт.
Бабка и печка.
Бабка и печка были ровесницы.
Печку сложили, и той же весной
Мати прижало в овине под лестницей,
И принесла она дочку домой…
Русская печка. Вот девочка русая
Греет ножонки холодной зимой,
Влезла на печку, усталая, грустная,-
Батько с войны не вернулся домой.
Мати пластается в поле за лошадью,
Возит назём на чужие поля.
Мамочка милая, мама хорошая,
Как твои рученьки, мама, болят…
Бабка вздремнула у печки-ровесницы…
Мнится ей сокол-жених у ворот.
Птахой колотится пойманной сердце-то,
Скоро ли, скоро ли в и;збу войдёт?
Свадьба весёлая, резвые коники,
Звон бубенцов, много лент под дугой.
Мати-свекрова встречает с иконкою,
И молодых приглашает домой.
Мати родимая житом осыпала,
Перекрестила вослед их рукой.
И помолилась, чтоб доля им выпала
Добрая, светлая. Мир и покой
Чтобы в замужестве дочка изведала,
Муж чтоб любил, если бил, то слегка.
Детушек славных рожала, и бедами
Чтоб её дом обходила судьба…
Бабка очнулась, слезинка горючая
Капнула на руку, как обожгла.
И накатила обидушка жгучая,
Та, что из сердца ещё не ушла.
Мужа любила, хотя зуботычины
И получала от мужа порой,
(Охти, наверно, в земле ему икчется)
Коли нетрезвый являлся домой.
Всё же любила. Подруга обидела,
И дорогого сманила к себе.
Полюшком шла, да их вместе увидела,-
И добралася насилу к избе.
Пала в крылечушко, бьётся, колотится,
Рвётся сердечко её из груди.
В голос завыть, зареветь бедной хочется,
Как проглядела¬, что сбился с пути,
Что променял её, добрую, верную
Муж на подругу – бесстыжи глаза…
-Господи Боже, в Тебя только верую,-
Крестится старая на образа.
-Ты пособил и помог детей вырастить,
Вывести в люди, век Слава Тебе…
Скоро, ох, скоро мороз лютый выстудит
Русскую печку в холодной избе.
Запрягай КарькА, папаша.
-Запрягай КарькА, папаша,
Девку высватай в Сельце.
-Разве там девицы краше?
Эвон в Нижнем-то конце
Уж така баска девица,
Не далёко и езжать.
А куды ты, с екой вицей?
-Карька, батя, понюжать.
Я задумал, не отстану,
Девку из Сельца возьму.
-Погоди, седло достану,
Со стены хомут сойму.
Ишь упёртой: «Нету краше...»
Надевай шалюшку, мать.
Заженилсе парень старшой,
Буду Карька запрегать.
Дай дугу мне с бубенцами,
Да котомку собери.
БАску банку с леденцами,
Сена в сани нагреби.
- А пошто в санях поедём?
Надо в розвальни запречь.
Што подумают соседи?
Поведут соседи речь,
Што, де, сватать не средились,
Не нарядны. На санях
За невестой снарядились,
Надо, батько, в розвальнях.
Сын стоял и молча слушал
И, насупившись, сказал:
- Да вы скоро, так вас в душу?
Дожидаючись, устал.
- Запрегай скорее, парень,
Вот и темнитце уже...
Сели в розвальни и правит
Парень с песнею в душе.
И летит снежок - играет,
И полозьев слышен скрип.
Парень счастье догоняет,-
За невестой лихо мчит.
***
На приступочке, у ленивенки
Сушит бабушка лапотки.
Ночки зимние ох и длинные,
А денёчки столь коротки…
А ведь были денёчки славные,
Рай черёмушный над рекой.
Выходила в круг она павою,-
Да такой – хоть падай, хоть стой.
Как задробит, запляшет с миленьким,
Да частушку звонко споёт.
Ах, играет заливисто ливенка,
И сердечко от радости мрёт.
Доплясалась… И девку высмотрел
Тот, кто не был по сердцу ей.
И сватов заслал….Ночью стылою
Убежала с тем, кто милей.
Повенчались в часовне над речкою,
Без родных, без друзей – на века.
Богородице ставила свечечку,
И дрожала, дрожала рука…
После пали родителям в ноженьки:
-Мы повенчаны, муж и жена.
-Так живите сами, хорошеньки,-
Отчуждения встала стена.
Не простили её тата с мамушкой,
Не оставили ночевать.
На порог не пустил свёкор-батюшка,
Строго глянула мужнина мать…
Как пластались, рубили и строили,
Как рожала детишек она…
Ни когда не бранились, не спорили,
И всегда была мужу верна.
А теперь вот одна-одинёшенька,
Коротает остаточки дней…
За окошком вьжное крошево,
Одиночество рядышком с ней.
Раскатились полозья на росстани.
Раскатились полозья на росстани,
Конь копытом стегнул в передок.
Снег летит от саней белой россыпью,
На ресницах гонца инеёк.
Ухарь в розвальнях мчится до любушки,
Вожжи крутит он над головой.
Галки стаей взлетели и кружатся,
И кричат громко наперебой.
Поле белое, ёлки пушистые,
Из-под снега былинки торчат.
Вдоль дороги фатой инеистою
Разукрашен берёзовый ряд.
Молодецкая удаль игривая,
Не застёгнут тулуп на плечах.
И осанка его горделивая,
И огромная радость в глазах.
-Тпру, приехали,- вожжи натянуты,
Осадил вороного: "Тпру, стой!"
-Эй, подруга, моя ненаглядная,
Приглашай дорогого домой!
Занавеску девица отдёрнула:
-Ах, приехал, приехал родной!
В алых розах схватила шаль чёрную,
На крылечко метнулась босой.
Подхватил, закружил ухарь девицу:
-Обогрею! Закутал в тулуп...
Ветер белую гонит метелицу,
Да они только лишние тут.
Деревенские монологи.
Монолог первый, бабка.
- Нету званьица воды,
И сходить-то некогды!
Где-то бегат санапал,
С утра дома не бывал.
На колодезь бы сходил,
У самой-то нету сил.
Вон бежит, уж задам,
Шолбана такого дам!
Забегает Колька в дом,
Он забыл совсем о том:
Надо бабушке воды,
Ох, бы спрятаться куды?
- Росчирипал морду кто?
Да ишо босой почто?
Ты мазурик – фулиган,
Куды утром был послан?
Посылала за водой!
Ох, была бы молодой,
Налупила бы тебя,
Руки вичку теребят.
Жиганула по икрам.
- Я тебе ишо поддам!
Отскочил мазурик вбок,
Спрятался за сундучок.
- Вылезай, боле не стану,
Поди ись, клади сметану
(Ноне утром собрала)
Эвон супу налила.
Опрегни тарелку супу
(Сголодал весь – ишь как лупит)
Трескай кашу с молоком,
Да запей-ко кисельком.
Ну, сытёхонёк, теперя,
(Что как сонная тетеря?)
Сбегай, парень, за водой, -
Сразу принеси домой.
Ох, поись и мне охота,
Всё робота да забота.
Где он выделок с водою,
Двери гопнику открою.
Два ведёрка приташшил,
Как тебе хватило сил?
Ленко лишний раз сходить,
Да одным ведром носить?
Всё ведь хлесь, да охлепесь,
Посмотри, задохсе весь.
Дай-ко кринку молока,
Похлебаю-ко пока.
Крошонины накрошу,
Ложкою поворошу.
Зуб один – жевать-то чем?
Крошонинки и поем.
Самоварчик скипячу,
(Солонинки я хочу).
Заварю трешинку в блюде,
Посолюсь, схожу на люди.
Осиповку навешу,
Хоть маленько погошу.
Ты хороший парничок,
На копейку в кулачок.
В лавке купишь леденец,
Ты сегодня молодец!
А ишо возьми бехтерь,
За травой сходи теперь.
И не веньгай, дам ишо
Я копейку, хорошо?
И почто воротишь нос?
Побегай-ко на покос.
Ты бы ляжки помутил,
Да селетков наловил.
В прошлый раз – одна езга,
Не селетки – мелюзга.
Енто, что за брекоток,
Что там прячешь в уголок?
Где набрал такого хламу?
Да не тыкай локтем в раму,
Разобьёшь ишо стекло!
Что из носу потекло?
Доносился босиком,
Осопливел весь, ремком
Ты почто в деревне бегашь,
Переболоки одежу.
Да обуй-ко сапоги,
Ну, голубанушко, беги.
Лязгай меньше езыком,
Эвон полдень за окном.
Принесёшь травы корове
И носись потом на воле.
Про селетков не забудь,
Ты их к паужне добудь.
Ну, храни Господь тебя,
Не обидьсе, ведь любя
Я ворчу. Глаза закрою, -
Боле не побеспокою.
Будет некому ворчать,
Батогом в крыльцо стучать!
Глызку сахару достала:
Пососи, чтоб сладко стало.
Да смотри не фулигань,
И шочить мне перестань.
Оккуратненько на улке,
Эвон, вишь, козёл в проулке,
Чтоб тебя не забодал!
Храни Господь тя, санапал!
Монолог второй, внук.
Осердился парничок:
- Вилы бы тебе в бочок,
От ворчанья спасу нету,
Ишь, подкинула монету.
Ты корячись, жни траву,
А сама гулять иду.
Где бехтерь, и где лопатка,
Серпик где, а глызка сладка.
Бабка добра у меня,
Любит ведь она, браня.
А селетков наловлю,
Их порато я люблю!
Ноги в цыпках, руки тоже,
Царапки в ребячьей роже.
Дал сестрёнке по зубам,
Волю та дала ногтям.
- Расчирипала всю рожу,
Поступила так негоже,
Ладно, ранки заростут,
Посижу маленько тут.
Жать траву мне неохота,
Привезалася дремота.
Разлимонился совсем,
Хоть осочки я поем.
Ох, вкусна, сочна осочка,
Дремону-ко у кусточка! –
Задремал, жгут комары.
- Ну, пожну тогда травы.
На поветь бехтерь закинул,
Да подале пододвинул,
Чтоба бабке лучше брать,
Да корове подавать.
Побежал ловить селетков, -
Их полно бывает летом.
Как водица убегает, -
Много ляжек оставляет.
И мальки к серёдке лета
Вырастают до селетков.
- Я штанины закатаю,
Воду в ляжке взболтыхаю,
Ишь, им нету кислороду,
Выползают все на воду,
Только руки подставляй,
Не ленись, лови, хватай!
Наловил целой кулёк,
Едва до дому доволок.
Будет бабка очень рада,
Будет к вечеру жарадка.
Из селетков, завтра я
Снова ляжки до мутья
Истопчу. - Но с каждым днём
Мельче с рыбкой водоём.
Высыхают ляжки летом,
И уже селетков нету.
- Сбегану-ко за горохом, -
Он уже подрос неплохо.
Вовка мне вчера сказал,
Что горох хороший стал. –
Затянул ремень потуже,
Полну пазуху на ужин
Он гороху натолкал,
Всех дорогой угощал.
Дома высыпал на стол,
- Ешьте, девки, я пошёл.
Так его наелся в поле,
Что глаза не смотрят боле,
Я на улку побежал,
Давно в мячик не играл.
И ребята звали даве. –
Рубашонку он заправил
За ремень и на угор
Побежал, да за забор
Когда он переползал,
Всю штанину изорвал,
Повис случайно на гвозде –
Дыры всюду и везде:
На штанах и рубашонке,
Брань летит ему вдогонку:
- Ох, мазурик, санапал,
Всю одёжу изорвал.
Всё на ём горит огнём,
Вот тебе ужо ремнём.
Из-подлобья взглянет: «Ладно,
Ничего, что не нарядно
Я одет, зато тепло,
И на улочке светло.
Побегу в ночное с Вовкой,
Так зачем же мне обновка?
Всё равно порву в кустах,
Дородне в этаких штанах. –
Накопал шуров на поле
И в ночное, на раздолье.
Рано утречком, сонной
С шалгачём пришёл домой.
- Ба, поймал в Двине лепуху,
Два напильничка, послухай,
Навари ухи к обеду
Я посплю, потом поеду
Езовья с Вовкой проверять…
В морды карасей имать
Скоро гуси полетят,
С Вовкой ноне вечно спят.
Перепилиха.
На крыльцо вышла утром старуха,
Оглядела придирчиво двор:
Покривился сарай, скоро рухнет,
Не хватает в бочину подпор.
Следом дед и рукою привычно
В уголочке он шарит батог.
Из дверей вылетает и свищет
Двое внуков босых, без сапог.
- Ох, куды затамжили, робята,
Вы у деда с крылечка батог?
Дедко щурится подслеповато,
Бабка ищет, сбивается с ног.
- Ох, в кажинную дырку затычки,
Парасытки, везде сунут нос.
Я в наблюднике спрятала спички,
Так который мазурик унёс?
Маракую – стащил спички Колька,
Только малтую – взял дедко сам.
Ишь, как вам подсуропила, только
Вот вожжами бы всем по рукам.
Да и Ванька, ох, тот ишо прасол,
Слямзил снова у дедка табак.
Углядела: вечор с Колькой лазал
Втихомолку курить на чердак.
Только воймушки то и не воймуют,
Что заронят на сено огонь.
Ох-ти, ох-ти, да будет спокой-то мне,
Ох, оболтус, спички не тронь!
Ты о чём размечтался, пень старой?
Рохля, пеньтюх, иши сам батог!
Котелок твой три года не варит,
У меня же казённых нет ног!
Худо помнишь, какой ты губерни,
Ишь, осямал, от жизни отстал, -
Бабка выдохлась, вроде не древняя,
А словесный запасец пропал.
Смотрит: внучка идёт без пальтишка:
- Девка, ну-косе оболокись!
Видишь, дует порато ветришко,
Ненароком-то не простудись.
Убегает и та за ворота:
- Вот зветная, чего с неё взять?
Дедко, дедко, росселся почто ты?
Петуха надо в стайке имать.
Он, скотина такая клювачка –
Вишь, все ноги истыкал подлец.
Отсеки ему бошку, и значит
Будет скусный к обеду супец.
Дедко - Божий сидит одуванчик,
Спину выпрямил, словно юнец.
-Налила б что ли бражки стаканчик,
Разлимонился что-то вконец.
-Ах, ты, ах, ты – осеклась старуха,
Захватило от наглости дух.
Ишь, задумал что, нет, ты, послухай, -
Старый сник, взгляд смущённый потух.
Уж пол-сотни годов пилит бабка,
Он привык, как к жужжанию пчёл:
-Да неуж, у тебя, у обабка,
К винопитию скус не прошёл?
Дедко знает, отходчиво сердце
У старухи (ворчит пусть пока).
Но откроет заветную дверцу
И нацедит в стакашек пивка.
Уж такая она мастерица, -
Сусло сделает, бражку. Пивко
Само будет в горлышко литься,
На сердечушке станет легко.
В дом сходила, выносит братыню:
- На-ко старый, усы обмочи.
Захотелось и мне выпить ныне,
Что-то серцо неладно стучит.
Дедко выпил,и думает старый:
-Ох,достала ворчаньем своим...
А вот, если старухи не станет
Что же будет тогда в жизни с ним?
Перепилаха – 2.
Жилистая крепкая старуха,
Едрена еще, куда с добром.
Но какая есть у ней проруха,
Домочадцев жрёт со всем говном.
Утро начинается с рассвета,
В этом доме с бабки завсегда.
- Затамжили - то куды, где это?
И не жись мне с вами, а беда.
Печь не топится: « Тьфу, ты, зараза,
Давно сажу никто не пахал.
Ты, мазурик, на крышу бы слазал,
Что таращишь глаза санапал?
Санапал еще только проснулся,
И не может очнуться от сна.
Над столом он тихонько нагнулся
И таращится ошарашено.
Ишь, упирыш, вчерась посылала
Опахнуть, да почистить трубу.
Целый час печку я растопляла,
Дым валом валит, прямо в избу.
Дедко, где же ты, старой бродяга?
Понеси - ко телёнку ведро.
Да, почто от тебя тянет брагой?
Дед в усы ухмыльнулся хитро.
Слазал кружкой в заветную фляжку,
Пока бабка кастила внучка.
Натеперил на башку фуражку,
И почапал с ведром до бычка.
- Ах, козёл, вот крапивы в огузье
Напехаю, как только придёшь.
Ладит завтрак, несет в миске грузди,
Чигунок с картохой: « Ешь, сколь умнёшь.»
Внук кидает с ладошки в ладошку
(Горячохонька, в руки не взять)
Потихонечку чистит картошку,
В двери входит не любой ох зять.
- Што евился? – спросила с издёвкой, -
Или нечего дома пожрать?
И чего ты творишь с моей девкой?
Кажной год заставляешь рожать!
Што мне их приходится няньчить
Парасытков сопливых твоих.
Уходи, да праваливай зятик!
Нет, маленько ужо погоди.
Роскорилась я с дедком сегодня,
Сядь к столу, да картовину съешь.
Ну, поел? Одевай теперь бродни,
(Переела всю старая плешь)
Прогуляйсе, зятёк до переймы,
Может рыбка попалась кака?
Да, с попутья, осоки беремя
Принеси для мово погребка.
За заборкой шевелится внучка,
Прогуляла вчера до утра.
Как вставать? Приготовлена взбучка
Знать у бабки еще с вечерка.
- Что, егабова, позно вернулась?
Али рано сегодня пришла?
Вот ужо я тебе! Коль проснулась,
Выползай, да иди до стола.
Ты почто не оделась, страмина?
В чём спала, в том и лезёшь за стол!
Батько твой – енто что, не мушшина?
Зять поднялся: «Да я уж ушёл.»
А где Ванька? В пару уж не знатко.
- Ба, я тута, в уборку ходил.
Что-то ноне хорош ты порато?
Ничего ишо не натворил?
Достает глызу сахару, блюдце,
Наливает в стаканы чаёк.
- Осерчала почто? Хватит дутце,
Внучка молча глядит в потолок.
Наколола ловко щипцами
На ладони она сахарок.
- Розбирайте топерь глызки сами,
Ты куды столь хрушкой поволок? –
Осадила старуха парнишку, -
-Есю помене эвон кусок.
Я и так нашшипала вам лишку,
Ну, давай, допивайте чаёк.
Ванька выбрать одёнки в острожье,
Всё замочит, когды будет дожь.
На вилах потрести – будет гоже,
Вместе с обитью перетресёшь.
Ну, а ты, девка, вытопи баню,
Лавки вышоркай, пол и полок.
Рот разинул почто? – шмыгнул Ваня,
Только пят по крыльцу брекоток.
Чтой- то долго старик у телёнка,
Осмонула вичку, пошла.
Тот сомлел и тремлет в сторонке,
Вичкой жигнула, как обожгла.
Дед вскочил и глазами захлопал:
- Бабка, что ты, сошла ли с ума?
Взял ведро и до дому потопал,
- А пошто я должна всё сама?
И верельницы вон не раздёрнул,
Как я выпущу в стайку бычка?
Ишь шагает тетерею сонной,
Хлебанул моего- то пивка.
Отведи, девка, в стадо корову,
Баню вытопишь после, потом.
Ну, ступай подобру – поздорову,
Да корову веди за куском.
В дом вошла и всплеснула руками:
Обнаглел ноне вовсе старик!
На постели, на ейном приданом
Развалился, сопит и храпит.
- Ты почто завалился в одёже?
Покрывало- то в девках ишо
Шила я, стегонула б по роже, -
Рук марать вроде нехорошо.
Розболоксе сперва бы, пень старой,
На опорках остался назём.
Слово каждое хлещет ударом,
Терпит дед каждый день тот Содом.
Подслушанный разговор.
На завалинке греют старушки
Изболевшие ноги свои.
Захотелось мне очень подслушать¬
Немудрёные байки у них.
А толкуют бабули про внуков,
«Из кривых, что совсем не глядят»
От забот и печали, от скуки
Меж собой говорят, говорят:
-Вот тресоголовой-то мазурик,
Где-то взлягиваёт целой день.
Я вчерасе угледела – курит,
Только дым столбом, да было лень
Мне пойти за вицой до кустовья,-
Так бы жиганула подлеца.
Из кривых не смотрит, а ты слова
Не скажи нему. Опеть свинца
Он в костре наплавил и куфайку
Всю прожгал до дыр. (Там кислота,-
Мне сусецкой парень это баел).
Натаскал из ямы от куста
Даве кумуляторо¬в на брюхе,-
И куфаина дыра нонь на дыре.
На завалинке пригрелись¬ две старухи,
И ведут беседу во дворе.
-У миня веть тожё непослушно¬й
Вырос внук, да как и твой зветной.
И словечка моего не хочёт слушать,
Не загонишь вечером домой.
-Да, оне веть вместе, чула, бродят
И под горой, чула, жгут костёр.
С ними ишо Колька караводит,
Тольки-птички, до того востёр
Етот парень. С батьком на охоту
Бегат и рыбачит, и свинец
Он придумал плавить, вот забота…
Да, бываёт, выпорёт отец
За куфайку да за безобразьё¬,
Да што не учит в школе нечего.
-Я бранилась тожё, а он дразнит
Езыком миня, ну каково
Видеть ето в годиках старухе?
Так бы исстегала я всего.
-А я чула, ходят ноне слухи,
Што стегать не надо не куго
А не то накажут в сильсовете¬,
Придседате¬ль штраф за ето дас.
-Охти, охти, а без вички дети
Выростут оболтусами¬ врас.
Вичка-то она, кума полечит,
Дас ума, маленько пристрожит¬.
-Погледи, на улочке уш вечер,
Што домой мазурик не бежит.
Бабки утомились разговором¬,
Вроде задремали в тишине.
Слово каждое у них укором,
Камушком упало в душу мне.
Я ещё совсем юна, девчонка,
И не нов мне этот разговор.
Ведь моя короткая юбчонка
Бабушку тревожит с неких пор.