Он уже не первый лезет в кассу,
Раскрывая свой поганый рот,
Бабке уж привычно подниматься
И пускать нож гильотины в ход.
Будет он шестым за две недели,
Кто привык оружьем козырять,
Его фас на выставку повесят,
Скоро стенд придётся расширять.
Развелось любителей наживы,
Тех,кто лёгких денег захотел,
Не трудился и не гнул он спину
И от праведных трудов сам не потел.
Пожалеть он даже не успеет,
Что в грубой форме разговор их завязался,
Просто он пока ещё не знает,
С кем по своей дурости связался.
Вниз скользнёт внезапно гильотина
И по уши срежет фас лица,
После обработки пополнится картина,
Но в живых уже не будет подлеца.
Лишь останется предсмертная гримаса,
Как у всех предшествующих лиц
И нетронутой останется та касса
Где те профили в ведро летели вниз.