И мне каждый день хотелось бежать за ним,
Будь он вне дома, дома, за городом...Хоть в Перу.
Но каждый раз поутру
Он таял, стирался нимб,
И гасла вибрация каждой из тонких струн.
И я прекращала игру,
Себе говоря, что не так уж он мной любим,
Но каждый стакан Jim Beam,
Разлитый по каменеющему нутру,
Мне сил не прибавил сказать, что он просто трус,
И что я готова навеки расстаться с ним.
Все этот проклятый нимб,
Который к утру я, увы, в пух и прах сотру.