Снежинкой хрустальной, в преддверии лета,
легло на ладони январское чудо.
Стал клапан митральный не слышать запреты
и с каждым мгновением завязь ранета
во мне набухала, слепя изумрудно.
Боялась дышать – растопить было страшно.
Руки не сжимала, чтоб жил с кислородом.
Взлетала с ним рядом, считая этажность:
по встречной и к звездам, томимая жаждой,
дырявя себя его небосводом.
Но вглубь не пускала – такая порода.
Сменились сезоны, желания, мысли.
С небес показалась рука Кукловода -
бесценным вдруг стало, что было расходным.
Январское чудо вросло в древо жизни.