Заледенелая печатная машинка,
Не выдаст больше ни единой строчки.
В последнем из заглавий три пустых снежинки,
В последнем окончании три точки.
И старой шпаге больше не увидеть блеска,
Не вскроет кровь изъеденного клина.
Никто ей не сказал, что в ножнах будет тесно,
Что жизнь ее останется в картинах.
И шум плаща, что некогда поблек в походах,
Навек уйдет с шуршанием станицы.
Не быть на дряхлой шляпе и в чернильных водах,
Перу прекрасной неизвестной птицы.
Остался дом на пенном берегу залива,
Воспоминаний канувшая вечность,
И ветви в прошлом зеленеющей оливы,
Корнями уходящей в бесконечность.
И нету книг, как нет сокровищ Эльдорадо,
А по полу хрустальные осколки,
Мечты разбитой горьких поражений градом.
Навек лежать останется на полке
Страниц орущих напечатанная свора.
Прощай мой друг, мой преданный приятель,
Так в эпизодах смерть нашла конкистадора,
Так в старом доме умирал писатель.