Ах-ха-ха! Ах-ха-ха-ха!
Я вижу вас на смертном ложе!
Прибыл я издалека,
Чтобы увидеть вас, и что же?
Жалкий немощный урод
В глаза мне смотрит тусклым взглядом,
Павший с призрачных высот
Химеры рая в правду ада.
Ах-ха-ха! Ах-ха-ха-ха!
Приветствую, милейший сударь!
Вижу вы больны слегка!
Никак коварная простуда?
О, что за злоба на лице!
Визит учтивости не в моде?
Или мысли о конце
Вас из терпения выводят?!
Да-да-да! Я, вижу, прав!
Ну полно вам, мой повелитель!
Неужели мало вам
Блаженства жизни чаш испитых?
Мало?! Чёрт вас подери!
О, как на вас это похоже! –
И у финишной двери
Всё так же лезете из кожи
Створки щель собой заткнуть,
Не разрешив двери закрыться –
В ускользающую суть
Вонзить клыки и уцепиться.
Ах! Но нет, мой господин!
Увы! Вы сдохнете подобно
Мерзостнейшим из скотин,
Топтавших угли преисподней.
Ведь я пришёл отдать вам честь
Своим ликующим восторгом,
Покамест труп ещё ваш здесь,
А не в холодном затхлом морге.
Ибо трупом были вы
Все много лет своих загробных,
Жизнь хладящим всем живым,
Пересекавшим ваши тропы;
Дохлой мышью, свою вонь
Впитавшую во всё жилище;
Сыростью, сердец огонь
Не давшею заметить свыше;
Незаживающей, больной,
Гнилой кровоточащей раной,
Губительно взращавшей гной
В здоровом теле неустанно...
И... теперь вот вам – ****ец!
И я склонюсь пред вами низко,
Зная, что таких сердец,
Как ваше, стало меньше биться!