1.
Таращатся со стен задумчивые фрески.
Но нет в них моего: ни рожи, ни лица!
(Меж чопорных скопцов и жён эпикурейских -
ни ветреной сестры, ни брата-близнеца!)
И старцы – как слепцы… и отроки - двуроги…
На дружеских устах – не просыхает мёд…
(Душа мне – велика, аж путаются ноги,
а жизнь – мала в плечах, и нестерпимо жмёт…)
2.
Оглянешься - не жизнь, а топкое болото:
всё мохом поросло и зеленью цветёт…
Хотелось высоты и чистого полёта,
но – всё наоборот… Но всё наоборот…
На фоне журавлей, свободных, словно боги,
мне жаль себя… да так, что не заплакать вслух!
Испуганная тень на столбовой дороге
дрожит… упала ниц… в мои уткнулась ноги…
А в небе – облака и тополиный пух…
3.
А в общем-то - журавль, мечты крылатый символ,
родился - на земле, и в небе – не живёт.
Он там – летает, да. И смотрится - красиво!
А родина его – болото. Так-то вот!
И это, может быть, должно меня утешить.
И даже – уравнять меня и журавля…
Но он – как был журавль: и стать, и крылья - те же,
я ж на небо гляжу - всё тягостней… всё реже…
И на земле, меня - всё больше что-то
держит,
И, шаркая, бреду, подошвами пыля…