Нет более бессмысленного занятия, чем лишать человека, обладающего
внутренней культурой, права мыслить и устремляться к наивысшему идеалу.
Благородный человек, в каких бы невыносимых условиях он ни находился,
просто генетически обречен на стремление к совершенству, и чем хуже
и беспощадней условия его жизни, тем сильнее и могущественнее его тяга
привлечь к себе прекрасное, и преобразовать свой внешний ад внутренним сиянием.
Он понимает это, как долг, как призыв совести, как обет перед самим собой.
Он понимает это, как внутренний приказ быть счастливым и устойчивым среди
шарахающихся и несчастных.