Дать бы волю слезам, только я не могу разрыдаться.
Я должна быть из сильных сильнейшей, а слабость забыть.
Вот бы вольною птицею мне в небесах растворяться,
Забывая о страхе, и в них беззаботно парить!
Только я как всегда своим жребием - нет - не довольна,
Ведь всегда мы желаем каких-то других берегов.
И опять я устала, мне страшно, мучительно больно,
Мне не надо уже ни друзей, ни семьи, ни врагов.
Я хочу утонуть в одиночестве в чём-то великом,
В предосенней тоске, что уже растерзала мне грудь,
И опять разразиться не стоном и даже не криком, -
Волчьим воем пронзительным рот на луну разомкнуть.
Я не вижу пути. Люди все абсолютно другие,
Их моления слабы и веры попытки глупы...
Я почти умерла, позабывшись в своей летаргии,
В этих днях безнадежных, на счастье и радость скупых.
И лишь ты затаился навек в этом душном пространстве...
Но и ты как и все, тебе дорог искусственный свет
Этих тысячи солнц в их крикливом и ярком убранстве
И призывно сверкающих всеми огнями планет.
Пробудись же, очнись, разгляди, что пока в полумраке,
Что пылится в потемках моей онемевшей души,
А увидев все это, тотчас приготовься к атаке,
И сражайся со мной как всегда не на смерть, а на жизнь...