Я знаю, она меня впустит, коль я приду.
С тех пор, как мы начались, сестра во всем, кроме крови.
Она ставит рядом с иконой свечу за спасение наших душ,
Хотя и не верит, что боги следят за игрою,
Которую я затеваю в своем аду.
У ее дверей все проблемы теряют нюх.
Рана, с которой бы сдох, под ее рукой не болит,
А я в лихорадке, как в бочке смолы, благодарен каждому дню,
Что она провела, уставая от тысяч молитв,
И из них я каждую в памяти хороню.
Я с детства держал ее руку, словно костыль.
Она рисовала мне линию жизни иголкой.
Нам были река по колено, огонь, как трава, а трубы – мосты,
Но мы выросли и обесцветились, как на пленке,
А наши флаконы с удачей давно пусты.
И не важно уже, что будет с нами потом.
Если жизнь позовет, как зовет капитана море,
Уже бесполезно валяться в ногах и с надрывом кричать: «Постой!»
Если волны проглотят, - уже не вернет прибоем,
Но тихой гаванью для меня останется этот дом.