Не настали ещё холода,
Русской осени норов умерен.
И стот, наклонясь, у пруда
С головаою седеющей мерин.
Сколько слышено им матюгов,
Сколько с поля зерна перечалил,
Сколько выдержал он батогов!-
Может, с этого вот и печален?
И стоит, распустив удила,
И в зеркальную воду глядится...
Ах, какая конюшня была
И какая была кобылица!
Где ты, каряя? Слышишь? А-у?
Если только ещё не забита,
Приходи по весне на траву
Поточить о копыто копыто!
Но безмолвная осень кругом:
Онемели поля и дубравы.
И мелькает за дальним бугром
Дым последней речной переправы.
И туманется жёлтая даль.
И смежаются старые веки,
И застрявшая в сердце печаль,-
Как болезнь в пожилом человеке.
Он поднялся на кручу с трудом,
Ощутивши в коленях дрожанье,
И опять разнеслось над прудом
Одинокое долгое ржанье.