Дом стоял на косогоре, обвеваемый со всех сторон ветрами. Добротный, крепкий и высокий, рубленный из лиственницы, с огромными, в полный рост человека окнами, через которые свет лился в большую залу сплошным потоком. Света было нужно много. В зале творил свои картины Художник. Его лицо украшали пышные усы и небольшая, аккуратная бородка - эспаньолка. В неизменном берете и свободного покроя рубахе - толстовке, художник творил полотна, запечатлевая красоту мира. Шарф, некогда подаренный Художнику на память любящей его женщиной, скрывал могучую шею, уютным клубочком свернувшись, лежал на плечах.
Возле дома Художника росла одинокая лиственница. Всех её собратьев вырубили на постройку дома, а её, молоденькую, только начинавшую толстеть в стволе, Художник пожалел и оставил расти. За это лиственница была ему благодарна и тайно в него влюблена. Но в доме находилась её соперница - КАРТИНА. Несколько лет назад Художник начал писать портрет молодой, привлекательной женщины, которую любил, боготворил, вознёс на пьедестал своей Любви. И в ответ на свои чувства он был вознаграждён любовью той, от которой он лишался покоя и сна. Но потом они расстались, чувства так жарко пылавшие в душах и сердцах - угасли, как угасает толстая свеча в бронзовом подсвечнике на столе Художника. Оплывшая, безобразно бесформенная масса воска - вот всё, что осталось от некогда юной, стройной свечки. Женщина уехала далеко, а её портрет остался. Он всегда был рядом с Художником, что вызывало огромную ревность у лиственницы на ветру, тайно подглядывающей в окна. Правда, в последнее время картину с незаконченным портретом повернули лицом к стене. Как будто в наказание поставили ТУ женщину в угол. А хороша была чертовка! Тонкие черты лица, чуть вздернутый носик, раскосые миндалевидные глаза со смешинкой глядели на зрителя, полные чувственные губы, сочные и яркие блестели, манили к себе, обещали блаженство поцелуя. Точно диковинный плод губы ярким пятном выделялись на картине, алели и сводили с ума....Но любовь ушла, погасли свечи, пропали чувства и в чудный вечер всё было забыто и заброшено. Как долго пил Художник, оставшись один, знают его краски, кисти, палитра и мольберт. Картину часто доставали из угла и повлажневшими глазами рассматривали, словно ища ответ в ней - "Что было не так, почему покинула его Муза и Любовь?" Но молчала картина, она говорить не умела, она могла лишь смотреть на зрителя, дарить воспоминания, нежность и усиленный стук сердца.
Лиственница хорошо помнила тот день, когда на косогоре, где она росла вместе с собратьями, появились люди и начался кошмар. Огромные, вековые деревья валились под рычащими пилами. Люди обрубили сучья и крепкие стволы, не боящиеся ни холода, ни сырости, легли в стены нового дома. Сначала она тосковала по своим товарищам, но потом полюбила смотреть в большие окна. Часто свет в этих окнах горел всеми ночами. Художник работал. Она видела его картины, так как стояла совсем рядом с домом, ветками касаясь стен. Со временем она поняла, что человеку нужно много света и научилась отводить свои ветви в сторону. Человек ей нравился. Он был большой, весёлый. А потом в доме появилась женщина. Человек был счастлив. Она радовалась за него, хотя иногда непонятная тоска окатывала её от кроны до самых корней. Художник сделал много портретов той Женщины. Но один так и остался недописанным - Женщина оставила дом. Уже не светились ночами окна мастерской, не писались новые картины. Лиственница страдала вместе с Художником. Ей хотелось крикнуть ему: "Ну и что, что ушла Женщина? Мир вокруг всё так же прекрасен! Оглянись вокруг!" Она даже стучала ветками в окно, пытаясь привлечь его внимание. Но Человек лишь бормотал что-то про разыгравшийся ветер и вновь и вновь вглядывался в краски на недописанном портрете.
Наступила весна. Лиственницы начинают цвести поздно, лет с 15-20. Пришла пора цветения и для нашей красавицы. Одновременно с распусканием хвои на ветках появились нежные дымчато-малиновые женские колоски, похожие на маленькие розочки. А на нижней стороне побегов - жёлто-зелёные мужские шишечки, из которых начала лететь пыльца и всё дерево покрылось густой жёлтой пылью.
Воздух наполнился тончайшим ароматом.
Лиственница совсем опьянела от чудесных превращений, творящихся с ней. Ей захотелось поделиться своими чувствами с Художником. Он лёг поздно и ещё не вставал сегодня. Но Лиственница уже не могла ждать и нетерпеливо постучала цветущей веткой в окно. Человек услышал, подошёл к окну и ахнул - дерево будто плавало в желтоватом тумане. Он распахнул створки настежь и комната тут же наполнилась нежным благоуханием. Художник схватил краски, пододвинул мольберт к окну и начал накладывать торопливые мазки. А Лиственница замерла, видя в глазах Художника восхищение и боясь спугнуть Вдохновение, вновь появившееся за плечами Мастера.
"Вот дурёха -то вырядилась! Ради кого? Глупое создание, одно слово - дерево!"- так думала Картина, глядя на необыкновенно красивый наряд лиственницы. - В жёлтом тумане она плавает. Жёлтый цвет - это к разлуке. Я живущая с Художником в одном доме, разбираюсь в цветах и оттенках красок." Всё таки нотка ревности присутствовала в ней, потому и рассматривала внимательно свою соперницу Картина. Читатель удивится. Что за бред? Разве могут неодушевленные вещи рассуждать и чувствовать? А кто опровергнет? Кто с научной точки зрения докажет, что у дерева, вещи, животных нет душ или чувств? И они не имеют своего собственного взгляда на события и предметы? Раз не доказано, значит, и нечего фыркать.
Картина была чуточку своенравна и тщеславна. Как же! Её часто брал в руки сам Художник! Гладил линии, нанесенные на холст, иногда украдкой целовал те места, где были изображены прекрасные глаза и алый рот Женщины. А лиственнице что достается? Мельком брошенный взгляд равнодушных глаз. И только потому, что надо определить какая погода за окном - колышет ли ветки ветер или нет. Картина ревновала не лиственницу, а самого Художника за то, что он взялся за новую работу - писать её соперницу. А когда она была недовольна, то и краски не её холсте чуть блекли, линии становились немного расплывчатые. "Вздумал её писать? А к вечеру всё равно вернется к мне", - недовольно думала Картина. Она была неправа, а когда недовольство переполняло её, она становилась злопамятной.
Теперь объект её обожания - Художник казался ей тогда никчемным, был не таким милым и любимым. Картина вспоминала сцены, устроенные Художником своей Женщине. Лиственница этих сцен не видела, они происходили внутри дома, за закрытыми окнами и дверью. А Картина знала причину разрыва их отношений. Каким отвратительным и мелочным был Художник в порыве ревности и гнева! Когда устраивал допрос своей Музе:
- Дура!!!! - кричал он ей, аж с четырьмя восклицательными знаками, как степень его отвращения. Когда ты прекратишь испытывать моё терпение? - орал ревнивец. Где ты была? Ты меня не любишь?
Женщина молчала в основном, игнорировала его выпады и только её миндалевидные прекрасные глаза наполнялись слезами. Как озёра полноводные, они не выдерживали напора и проливались ручейками, стекая по её прекрасному лицу.
- Дура! С кем я связал свою молодую жизнь! Ты курица безмозглая. Обидные слова слетали с языка Художника, не задерживаясь и не понимая, что больно ранят душу Женщины. Поток слов и оскорблений постепенно увеличивался раз от раза, и в один из дней, когда Художник был на пленэре, писал натуру, Женщина не выдержала. Тихо собралась и уехала, оставив на столе записку с одним жалящим душу словом "ПРОЩАЙ". С тех пор Художник изменился. Краски засохли, кисти затвердели, мольберт заскучал. Художник пил дни и ночи напролёт. Пока однажды в трубке телефона не услышал Её голос. "Она не вернется!"- подумала Картина и я навеки останусь незаконченным портретом. С тех пор в доме поселилась жить серая Скука, зелёная Тоска и коричневая Неудовлетворенность жизнью. Такие краски преобладали в доме. Картина, которую бережно хранил Художник, была единственной его отрадой и ниточкой с Прошлым. Вечерами обнимая её, он разговаривал мысленно с той, что смотрела на него с холста, словно из Вечности.
Лиственница была счастлива! Художник до самого вечера не сводил с неё глаз - делал один набросок за другим, пытался успеть зарисовать нежные краски цветения. Он знал: цветы - создания эфемерные, жизнь их коротка. Всё равно, где они распускаются - на земле или на дереве. Когда на землю опустились сумерки, Художник вздохнул с сожалением и убрал краски. Но окно оставил открытым - пускай аромат цветущего дерева льётся в комнату. Он долго ещё сидел у раскрытого окна и, глубоко дыша, взволнованно впитывал в себя звуки и краски весеннего вечера. Будто он тоже был в спячке и вот этим апрельским днём проснулся вместе с Лиственницей. Художник подошёл к углу, где повёрнутая к стене стояла Картина, развернул её к себе, долго вглядывался в милые черты и наконец прошептал: "Сможешь ли Ты простить меня когда-нибудь?".. Поставил Картину на самое видное место, лицом к окну и с чувством приятной усталости растянулся на кровати.
Утром, лишь солнце показалось из-за горизонта, Художник уже был на ногах. Быстро умылся, сварил кофе и, весело посвистывая, принялся за работу. Жёлтый туман, в котором блаженствовала Лиственница, к вечеру стал опадать и она наконец-то сумела разглядеть Картину, которую раньше видела лишь мельком. Да, Женщина была красива. Но чего-то в картине той не хватало. Лиственница никак не могла понять - чего же? Может, Женщина была слишком грустна, не было блеска в глазах?..
Картине не понравилось, что её бесцеремонно рассматривает соперница. К тому же прямые лучи солнца, заглядывали в комнату и падали на холст, Картине казалось, что она съеживается под палящими лучами - щупальцами светила, стареет и становится некрасивой. Но куда бы Картину не ставил Художник, она была всем недовольна. На каминной полке ей было пыльно, на полу - холодно и одиноко, висела на стене - пустынно и часики, отбивающие четкий ритм быстротечного времени быстро ей наскучили и раздражали - везде ей было неуютно. Только в теплых руках Автора, когда он прикасался к ней и часами рассматривал изображение, она оживала, расцветала и складочки холста распрямлялись. Картина вскоре забыла о Лиственнице, они обе были забыты Художником. У него пошла в работе белая полоса, он много и допоздна работал, творил другие картины. Всё реже и реже обращал Художник свой взор на незаконченный портрет Женщины, канули в Лету те мгновения, когда он как бы советуясь с ней мысленно - спрашивал правильно ли он выбрал композицию, нравится ли ей ракурс произведения, а контрастность, линии, насыщенность цвета? А этот мазок - не лишний ли он в этом месте? Предстояла выставка работ Художника и он с головой окунулся в процесс творчества. В один из летних дней спозаранку в доме появился меценат. Он тщательно отбирал работы на выставку, браковал портреты, не находя в них сходства с оригиналами, хвалил пейзажи, с усмешкой кривился на натюрморты....и вдруг...увидел её - Картину. Долго стоял перед незаконченной работой, скрестив на груди руки и мял подбородок в кулаке, а потом, как бы раздумывая вслух, сказал:"Продай этот набросок мне. В нем чувствуется душа, теплое чувство отлично передано...а глаза? Это нечто..чудо как красивы эти печальные глаза, которые грустят, даже улыбаясь. Невероятное качество передачи света и тени!" Продай... Художник отрицательно замотал головой, отчего его длинные, седые волосы рассыпались по плечам и упали со лба на глаза. И вовремя! Иначе бы меценат увидел в уголках глаз Автора неожиданно набежавшие слёзы. Препирались долго, называлась баснословная цена, но Художник был непреклонным...
Пролетело лето, отзвенев в лугах серенадами кузнечиков, на смену им пришли цикады, шмели отпели свои арии, цветы пожухли. Как время быстротечно, когда ты занят работой и некогда перевести дыхание, расслабиться, отдохнуть. В трудах незаметно приблизилось время выставки. Меценат уговорил Художника выставить Картину для показа. Если она не продается, то пусть хоть зрители увидят тот свет и то чувство, с которым она написана. Художник в растерянности задумался...
Наступила осень. Семена в шишках Лиственницы уже созрели. Плотно прижатые мягкие чешуйки закрывали крылатые семечки. Но Лиственница не спешила разбрасывать их - это она сделает весной, когда земля прогреется и семена сразу же попадут в самую благоприятную для роста среду. А пока пускай перезимуют, укрывшись за чешуйками.
Лиственница видела, как упаковывали картины и увозили куда-то на большой машине. И забеспокоилась - уж не решил ли Художник покинуть этот дом?.. Но грузили только картины и разговоры были про выставку, которая должна была вот-вот открыться. А портрет Женщины всё ещё оставался в мастерской. Лиственница наблюдала, как Художник в последние дни часто останавливался в раздумье перед портретом. Наконец, накануне Вернисажа, Он решился. Тщательно укрыл Картину, бережно пристроил на сиденье своего автомобиля и тронулся с места. Лиственница помахала вслед ветками:"Удачи!" Художник ещё успел оглянуться и удивиться: с чего бы это в тихий, безветренный день, так расшумелось его Дерево?
Выставка прошла с оглушительным успехом! Зрители подолгу останавливались перед картинами Художника, цокали язычками, всплескивали восторженно руками в знак одобрения, а некоторые экзальтированные дамы даже умудрялись закатывать глазки, старательно изображая экстаз от увиденной красоты полотен. Художник стоял в зале и наблюдал за реакцией посетителей. На его лице грусть расплескалась всеми оттенками, волнение и ожидание тенью опустились на чело, жесткая складка легла возле рта, под глазами проступили круги. Сказывались бессонные ночи и треволнения, суета и нетерпение. Художник ревностно следил глазами за людской толпой, что каждый выставочный день суетилась возле незаконченного портрета его Любимой. Картина притягивала людей, их взоры были устремлены на неё. Незаконченность картины, тайна, небрежные штрихи, нанесенные талантливо на холст, как магнитом, приковывали к себе жадные взгляды. Картины была на вершине славы. В прессе напечатали отличные отзывы, положительные нотации, все критики сходились в едином мнении, что ключевым, центральным экспонатом выставки была она - Картина. Выставка подходила к завершению, часть работ Художник удачно продал истинным ценителям искусства, но настойчивые просьбы мецената, его друзей и других соискателей на продажу Картины за любые деньги, Художник отвергал с упорством осла, застрявшего на горной дороге и не желавшего уступать тропинку встречным пешеходам.
В один из вечером, накануне закрытия выставки, когда служители Центра Искусств уже притушили свет в залах, когда редкие прохожие, задержавшиеся на просмотре, спешили покинуть помещение, в зал, где была размещена Картина, вошла Женщина. Она не спеша направилась к Картине, из - за полумрака, царящего вокруг, её силуэт нечетко вырисовывался на фоне лучей света, падающих из окна. Картина ахнула! Она узнала в посетительнице её - Женщину, изображенную на холсте. Она пришла на выставку, посмотреть работы Художника и первым делом остановилась возле своего портрета. Молча рассматривали они друг друга - живой оригинал и её точная копия на холсте. Женщина не только не постарела, наоборот, выглядела изумительно, ослепительно красивой, молодой и спокойной.
Погруженная в созерцание портрета, Женщина не услышала тихие шаги за своей спиной. Художник подошел сзади, узнал свою Музу, обрадовался её появлению и, приблизившись вплотную, уткнулся лбом в её плечо. Немного потерся носом, вдыхая знакомый до внутреннего замирания запах её тела, волос с легкой ноткой любимых духов. Она прижалась к нему спиной, плечи её безвольно поникли. Обхватив его красивую голову руками, посмотрела пристально в глаза. Ни слова не сказали они друг другу. Зачем? Когда одним взглядом молча они вели диалог чувственности, всепонимания, когда оба растворялись друг в друге. Застывали оба от вибрации тонкой ниточки, что пролегла между их душами, соприкасаясь краешком своих оболочек, трепетали чувства, захлестывали эмоции, радостью заполняли уголки души от нежданно - негаданной встречи. Картина онемела от увиденного. Оба простили друг другу прошлое, обнялись и, не разжимая объятий, вышли из зала на свежий воздух. Они задыхались от переполнявшего их чувства, хотелось кричать, петь, куражиться, извергать радость во всех её проявлениях.
В день закрытия выставки Художник приехал не один. С ним была Женщина. Та, с грустными глазами, с незаконченной Картины. Но сейчас глаза её сияли от счастья! Лиственница ощутила волны света, исходящие от Мужчины и Женщины. Казалось, что и сумерки, наступившие с вечером, рассеялись. Художник на руках понёс Женщину к дому. Она обвила руками его шею и крепко прижалась к нему. Но около Дерева Женщина разомкнула свои руки и встала на ноги. Она приблизилась к Лиственнице и нежно провела рукой по стволу.
- Милый, как повзрослело наше Дерево! Смотри, сколько на нём шишек! Через несколько лет около дома появится молодая поросль и снова зашумит на косогоре молодая роща...
- И в этой роще будут бегать наши дети...- подхватил Художник. - Я покажу тебе свои весенние этюды. Это ведь она, Лиственница, разбудила меня своим цветением, стряхнула депрессию, в которой я пребывал после Твоего ухода, - и Он тоже погладил Дерево.
- Так давай поблагодарим её! - воскликнула Женщина и они, держась за руки, обхватили Лиственницу и прижались к мощному стволу.
Лиственница почувствовала себя лёгкой, невесомой. Ей казалось, что корни перестали держать её на земле и она парит в воздухе. "Наверное, это и есть счастье", - думала она, каждой клеточкой ощущая тепло прижавшихся к ней людей и стараясь передать им своё тепло и силу.
Постояв немного, Мужчина и Женщина, не размыкая рук, направились к дому. Художник широко распахнул двери:
- С возвращением, любимая!
Будто вспомнив о чём-то, быстро сбежал со ступенек, вернулся к машине и достал из неё Картину:
- Теперь всё!
Они вошли в дом и закрыли за собой дверь.
(Написано в соавторстве со Светланой Гольдиной в литературном клубе "Феникс")