Может быть, я умру под забором,
Замерзая в сургутском снегу.
Заруби себе в сердце упорном,
Я бродягою жить не смогу.
Скроет след мой пурга до рассвета,
Смолкнут отзвуки крика души.
Жду я писем, их нету и нету.
Моё счастье ко мне не спешит.
И душою, и телом я болен…
Мне ни вправо, ни влево нельзя.
Ох, как многого я недостоин.
Такова моя, видно, стезя.
Ты сегодня мне снилась скандальной,
будто был я бесчувственно пьян.
За таежною далью бескрайней
Одинок я среди сургутян.
Но порою, забыв про обиды,
Споря вновь со старухой-судьбой,
Тебя самой красивой я видел,
Самой милой и нежной женой.
Может, в прошлом я был эгоистом,
А теперь, видно, сердцем я сдал,
В этом крае, заснеженном, мглистом,
Пессимистом я, кажется, стал.
Здесь никто мне не скажет «Мой милый»,
Камень – сердце и кремень – душа…
Может быть, над моею могилой
Злой позёмкою снег прошуршит.