-I-
Вспомнил. Нежная весна шестьдесят восьмого,
вкус Иршавского вина, чУдного, чуднОго…
Время скрыло кабачок, даже нет останков.
Расспроси о нём. - Молчок вставших спозаранку.
Мало кто из киевлян вспомнить может что-то.
Всё былое скрыл туман, марево болота.
-II-
Кабачок, не кабачок, - зальчик, словно пятачок,
интерьер старинный.
Вся обслуга – старичок,
предлагавший вина.
Стулья бочки, и столы, скудный свет из полумглы.
Где-то плачет скрипка,
невесомо, зыбко,
и пронзительно тиха, словно таинство греха.
-III-
«Рад приветствовать, в добрый час,
Вы, как вижу, впервые у нас?
Кто-то Вам подсказал, вероятно,
что в «Троянде» легко и приятно.
Услужить Вам готов, в этот вечер.
К нам заходят не ради вина,
а затем, чтобы помнилась встреча,
даже если прощальна она…
С разговором не лезу к Вам в душу,
лишь пытаюсь узнать и понять,
что подать Вам, чтоб мир не разрушить,
а помочь его взором объять.
Не спешите, здесь выбор немалый,
знаю я и о свойствах всех вин.
Хорошо, чтоб вино понимало,
что к чему. Бахус - наш господин.
Величать как? - Геннадий, Ирина?
Славно как. Имя таинство есть…
Подберу Вам чудесные вина,
предложить посчитаю за честь!
-IV-
Не заметили, как пролетело
за беседою время, что миг.
Старичок, выполняющий дело,
перед нами бесплотно возник:
«Вижу, в рюмках напиток на дне,
есть ли истина в этом вине?
Вас могу провести в погребок,
в коем выдержка вин продолжается,
три ступеньки лишь вниз – не глубок.
Что ответить хотите, красавица?...
Вы согласны? Ну, что же - вперёд,
пока скрипка для прочих поёт».
-V-
За зрелище богов благодарю,
чтоб описать, поэт масштабней нужен,
поэтому вслед Блоку повторю:
“In vine veritas…», хотя с вином не дружен.
С Ириной были долго мы друзья,
но жил в Орле я,Ира – с Криворожья.
Потом пропала в бездне искра божья,
и мир спалила туча воронья.