На свете есть чудовище одно,
Страшнее ада самого –
Оно приходит не в виденьях,
В потусторонних лун затменьях,
А в Ангельских словах в начале,
Чтобы его не прогоняли.
И зреет, зреет плод чудесный,
Все говорят: какой прелестный!
А время служит не к добру
Роняя горькую слезу.
И вот, рождается богиня,
Или Неронова гордыня –
Неосязаемая пасть,
Ненасытимая напасть.
Глава чудовища прекрасна!
Цветы, зарницы, сокол ясный –
Украшено чело на долгий век…
А имя зверю – Человек.
От юности его – всё сердце зло,
Когда ж любовию помазано чело
На нём цветы-зарницы прогоркают,
А соколы ума красу свою теряют.
Пылают словно звёзды печи,
Надменный царь числом помечен –
Во имя Бога и Христа
Он начал казни с чистого листа
Священных книг. А что в аду?
Там имя Бога – смертное табу.
Лишь Зверь один на белом свете
Во имя Блага на Его портрете
Прожёг три горькие числа –
Тройное эхо слова «Я».
Все скажут: Образ Божий!
Хулить его вовек негоже!
Пойми, что мир весь сотворён,
А миром Распятый – Рождён.
А мы к Нему, по милости привиты
Как дикая лоза, слепые прозелиты.
А вне Рождённого – мы плевные стога,
колючих терний острые рога.
Верующий в Сына не судиться, а не поверивший – уже осужден,
потому что не поверил в имя Единственного Сына Бога.
Это и есть суд, что Свет пришёл в мир,
а люди полюбили тьму больше чем Свет,
ведь дела (труды) их (всегда) были зло.
Kata Ioannen
Мы сделаем Адама (красную землю) только по форме внешней похожей на Нас
и подобию (существования новой личности - Дмут) как Мы.
Bereyshit (Genesis)
И сказал Господь Бог: нет! Не останется Дух Мой в людях этих вечно,
через пребывание на их (земных) телах.
Ибо образ мысли человеческий располагается усердно во многом зле от юности.
Genesis
И дано было ему подать дух образу (гр. икони - изображению),
чтобы заговорил образ Зверя.
Apokalypsis
И вот после неё другой зверь имеющий подобие медведя,
и на сторону первого он был поставлен и три ребра было в пасти его.
Daniel
Иллюстрация: Книга мертвая и книга живая.
Худграф. «Книга Беглецов. Тексты с комментариями» Петра Перевезенцева