Пролог
Не то, чтоб хроника какая,
Не то, чтобы в стихах роман,
Но я, читатель, предствляю
Двух тёзок. Каждый – Дон-Жуан.
Пускай давно почили в бозе,
К тому ж, на дальнем берегу,
Но прославлять героев в прозе,
Хоть застрелите, не могу!
Один – амурным слыл буяном,
Другой – воитель был лихой…
Быть может, третьим Дон-Жуаном
Воспрянешь ты, читатель мой?!
Дон-Жуан из Регенсбурга
Пусть не часто, но бывает
(Подтвержденье – впереди):
Из бастардов вырастают
Вдохновенные вожди.
Наш герой,- Сервантес пишет,-
Прирождённый демиург,
Ощутил веленье свыше
И покинул Регенсбург.
Не попойки, не подруги
Привлекали пыл души.
Обратил свой взор на юг он,
Где злодействовал Паши.
За сожжённые овины,
За неслыханный разбой
Учинил он сарацинам
Натуральный “боже ж мой”.
Но чума сильней отваги,
Не жалеет никого...
В светлосером саркофаге
Упокоен путь его.
И теперь, когда безмерно
Обнаглевший басурман
Вновь готовит миру скверну,
Очень нужен Дон-Жуан.
Но, однако же, едва ли
Он воспрянет ото сна...
Тишина в Эскориале,
Гробовая тишина.
Дон-Жуан из Севильи
В тех краях, где ночи - чудо,
Где "зефир струит эфир",
Удержать себя от блуда
Сможет, разве, дезертир!
Дон Жуан, испанец страстный,
Дворянин, отнюдь не жлоб,
Ополчась на пол прекрасный,
Пол-Севильи перегрёб,
Дав недремлющим поэтам,
Драматургам всех мастей,
Превосходные сюжеты
Для писательских затей.
Так и жить бы раздолбаю,
Но лелеют злобу те,
Кто талантом не сверкает,
И, к тому же, импоте...
Пал он жертвою расправы,
Получив за всё сполна...
Вот такие были нравы,
Вот такие времена.
И унёсся прах по ветру,
Не осталось ничего,
Лишь восславили поэты
Хобби грешное его.