и ничего еще не случилось, не досбылось,
мыши сгрызают резину, а гнется ось,
бесправие не исчезает по щелчку,
защитник приваливается виском к плечу,
и все эти грады из стрел и дурных идей
резко становятся личным. кричишь "не смей",
ставишь щиты из ладоней, которых две,
а прикрывать всегда нужно большее. в темноте,
там, где пустыня, там, где пар изо рта,
секутся, как волосы, медные провода,
иссякает бензин и запасы на черный день,
и все, что вообще возможно - кричать "не смей".
только вот незадача: некому пальцы ломать,
враг не сует пятерню под твои подошвы, догнать
не выходит то, что безголосо и даже бестельно,
выдох стекает по вороту смытой пастелью,
защитник стал сыгранной картой, жмется к ногам,
черт знает, как ты еще стоишь, руки по швам,
челюсти намертво сцеплены, твой черед,
хотя - ладно, это не шахматы, враг не ждет,
не засекает время, не записывает удары,
доказывает, насколько же были неправы
те, кто почитал, что подставленная щека
воспитывает руку бьющего - черта с два.
и ничего еще не случилось, ни-че-го,
и это не триллер, это вообще не кино,
и защитник-то тоже придуман был сто лет назад.
пятиминутка слабости - и ты открываешь глаза.