У ребёнка,
у ягнёнка
есть родимая
сторонка,
и пустыня - дом
родной,
если в ней
ты волей свыше,
той,
что правит всем, что дышит,
хоть незримая
она,
звонко
самым первым криком
заявил о том,
что вот -
жизнь твоя
уже живёт,
будь то в стужу или в зной:
"Вифлеем, Алма-Ата!" -
называй
скорей
свой
край,
не зевай,
твоя страна -
пробуждение от сна,
шаг твой первый в многоликом
океане стран, времён,
миллионом ли цветущем,
ты - есть путь
к дознанью сути волшебства
рождений всех с механизмом Рождества,
через жуть
и через стон -
в целокупный небосклон,
сущий
в Сущем,
неимущий
смерти по тела
идушей,
воспари сознаньем
чуда,
стань дыханьем
всех созданий -
волей Божьей
тоже,
тоже,
как и ты -
юдоль страданий
наделивших раздвиганьем
жизнью неживых пределов,
не гони святой мечты
о бессмертии души
в царствах гибнущего тела,
у верблюда
и у птицы,
у собаки,
у кота -
есть всегда
чему учиться,
если ненавидишь тьму глупого высокомерья и в любом возможном
мраке
(в камере или в бараке)
для тебя горит звезда,
для которой - хороши
страны все
и люди все,
не погрязшие во зле,
плохо даже об осле
говорить не вздумай, друг,
как известная ослица
(в Библии найди страницу)
может
заявить он вдруг:
"Тот, в ком - спесь, тот ограничен - тупиком гордыни туп,
и для Бога ещё в жизни,
всё равно в какой отчизне,
в каком веке
точно -
труп!"
В человеке
край родной -
путь в небесный
и земной
рай чудесный
чувства мысли
об одной единой выси
для рождённого на свет -
в этом Рождества секрет...
Точка.
Та,
что умирая,
вскрикнет
всходом
к небосводу:
"Запятая!"
ибо
в ней
есть высота
для зверей
и для людей
святая -
Господи, спаси! - Спаси Бо...
Всею тьмой, которой шёл, шагаю -
знаю
радость сквозьцементного ростка*,
древом ставшего в лесу прекрасном мусикийского Синая...
_____________________________________
*
Сквозьцементный росток - название моей первой книги стихов, в которую в основном вошли стихи рождённые в неволе.