покончив с ароматами, обратимся к звукам, гармоничным и негармоничным, мелодичным и немелодичным, естественным и искусственным, производимым за работой и в праздности, здесь, скажем сразу, ситуация другая: не все звуки несут обещание, только некоторые, относится ли к ним птичье пение? например, дрозд или соловей? в какой-то степени: пение дрозда можно сравнить с запахом полыни, но гораздо отчетливее обещание слышалось в звуках музыки, эти звуки можно сопоставить с ароматом жасмина, не все, конечно, моцартовские, к примеру, лучше сравнить с запахом ванили, известной мне только в виде пряности, в природных же условиях ваниль, надо думать, пахнет совсем иначе, в противном случае ни к чему было бы подвергать ее бланшированию и ферментации, чтобы получить то, что известно как пряность, и чей аромат сравним с музыкой М., имея в виду интенсивность и отчетливость обещания, в них содержащегося, говоря яснее, как вестник, музыка этого композитора несет не больше и не меньше, чем запах ванили, хотя для многих поклонников, завсегдатаев Зальцбурга, такое сравнение будет кощунственным, как же, они ведь считают, что М. и есть Александр, в одном они правы: имя, данное при рождении, ничего не значит, и М. так же далек от того, чтобы быть Александром, как и другой композитор, Б., а кто ближе всех? знаем, но не будем настаивать, все это не приблизит нас к настоящему Александру, а его не приблизит к нам, довольно будет одного разделения звуков на музыкальные и иные, мы еще должны поговорить о зрении.
––––––––––––––––––––––––––––
«Он слышит, верно, и хотя это опять их слова, отрицать это невозможно, лучше не отрицать». – С. Беккет. «Безымянный».