мне бы быть твоим свитером, чтобы обнимать тебя рукавами
согревать так, как никто другой не согревал никогда.
но до любимых рук – три дня поездами
по продрогшим, укутанным в шарф городам.
привет, кареглазый. как ты и с кем ты встречаешь вечера?
кого ты укрываешь клетчатым пледом в два ноль семь?
рассказываешь кому-то, что любовь - лишь игра
а утром снова ей приносишь кофе латте в постель.
а у тебя, наверное, теплые руки. только мне этого не узнать.
я осталась на замерзшем сентябрьском вокзале
в две тысячи седьмом. куда не идут поезда
и скажи, кто придумал больное июньское "завтра"?
когда-нибудь я не выдержу и приеду в твой город
искать твой кофейный взгляд в метели прохожих.
пить на парапетах кареглазую колу
«и вздрагивать сердцем, увидев похожего».
и вместо тепла – лишь ожоги на сердце. невыносимые, горькие
которые не перебинтовать ни временем, ни весной
третью зиму я дышу осколками
хотя когда-то обещала дышать только тобой.
по-прежнему вижу в заснеженных снах переулки берлина
как ветер вплетает снежинки в мои волосы.
завари чай. обещают холодную зиму
мне бы согреть твой простуженный голос.
как ты там? мне не докричаться до тебя своими стихами
эта осень выбила меня из сил.
мне бы быть твоим свитером, чтобы обнимать тебя рукавами
любить так, как никто тебя никогда не любил.