Классика русской поэзии Аполлона Николаевича Майкова (1821 - 1897 гг.) современники-поэты недолюбливали. Считали его каким-то «никаким» человеком и всю его жизнь не могли простить восторженных стихов, посвященных Николаю I. Император же Майкова ценил. Уже за первую поэтическую книжку выдал молодому Аполлону именную стипендию и тот отправился в путешествие по Европам.
Ворчали за такое подобострастие на Майкова и наши современные столпы поэзии.
А вот я понимаю, почему Майков восхищался Николаем! Ведь это один из самых удивительных императоров России.
Он велел Пушкину нести все стихи ему: «Я сам буду твоим цензором...» А вы не думали, что при такой высшей цензуре никто ниже просто не мог больше «достать» поэта? Николай обеспечил семью Пушкина после дуэли по гроб жизни.
Казнил декабристов? Да, страшная минута. Но, спасая власть, даже его современники делали это с большим размахом. Английский дипкорпус в Петербурге изумлялся - если бы такое случилось под Британской Короной, все офицеры (без исключения!) были бы повешены, а нижние чины - сгнили на каторге. Невероятное милосердие русского царя просто не укладывалось у них в головах.
Николай ввел «палочную» дисциплину в армии за что был позже прозван Николаем Палкиным? Ну... можно поговорить и об этом, вспоминая военно-полевые суды Первой мировой и заградотряды Второй мировой.
И умер, Николай, говорят, приняв яд, потому что не могла его душа перенести поражение своей страны в Крымской войне.
Это я не к тому, что «ах, святой!», но к тому, что, возможно, Майкова не понимали современники, именно потому что он хорошо понимал Николая. И то было не юношеское увлечение (хотя сам поэт как-то обмолвился именно об этом), а просто более глубокий взгляд на вещи. И поэтому много лет Майков размеренно и исправно исполнял обязанности главы Комитета иностранной цензуры. Он, как и Николай, хотел спокойствия и благополучия своей стране. А мы? Мы разве не хотим?
К слову, о цензуре. А как вам Тютчев? Федор Иванович, который «Люблю грозу в начале мая...», «Я встретил вас и все былое...», «Умом Россию не понять..» - и все прочее. Он же тоже в последние пятнадцать лет жизни возглавлял цензурный комитет. Единственное, что он не разрешил к печати на русском языке это "Манифест коммунистической партии" Маркса. Резолюция была: "Кому интересно - прочтет и на немецком".
И ничего - любимый поэт миллионов.
Но, между прочим, даже Майков писал эпиграммы на власть и государство, на родимые нравы наши. Вполне себе был гражданин:
«Такое свойство, впрочем, есть
В истории российской: тот,
Кто вздумал за нее засесть,
Пиши пропал: с ума сойдет!»
А! Как вам? Актуальненько...
Аполлон Николаевич Майков, сын прекрасного художника, поэт и статский генерал, член-корреспондент Академии наук, мне кажется, просто был нормальным добрым, образованным, хорошо и с пользой прожившим жизнь русским обывателем, со сложившимся укладом, спокойным взглядом на вещи, прекрасными друзьями и большой любовью к окружающему. Один из миллионов. Имел право. И всю жизнь держался именно этих убеждений. Очень стойко, не в пример многим его современникам.
«Нравственно-поэтические облики таких людей, как он, не должны теряться для истории нашего просвещения и истории всемирной поэзии», - это Иннокентий Анненский о Майкове. Его стихи перекладывал на музыку Чайковский. Он дружил с Белинским, Тургеневым, Некрасовым...
Так что, будем чуть внимательнее, осуждая.
Этот «не совсем состоявшийся поэт», написал несколько сотен стихотворений и поэм, переводил Гейне и «Слово о полку Игореве» (поталантливее Заболоцкого, которого мы читали в школе), вел дневники, написал воспоминания об И.А. Гончарове (писатель был, между прочим, у него и его брата домашним воспитателем!)
Но - и это правда - из всего этого моря строк оставил нам пару десятков, которые вошли во все учебники и хрестоматии. «Летний дождь», «Сенокос», «Ласточка» и, конечно, «Весна! Выставляется первая рама...»
Но от тысяч поэтов, говорю об этом не в первый раз, остались только имена в общем списке, через запятую. А от иных - и вообще ничего.