одним светлым озяблым утром ты просыпаешься
и понимаешь, что всё прошло:
больше под сердцем ничто не свербит,
не сидит занозой.
хочется не бежать, а идти пешком
и писать не летящими рифмами, а степенно, прозой.
просыпаешься, как от беспокойного сна,
как от лихорадки,
как оторванная от тока,
бесперебойно тёкшего по твоим рукам.
садишься в кровати, щупаешь плечи и голову,
вроде бы всё по своим местам.
значит и все эти взрывы, и всплески, и ураганы -
всё это померещилось, шутка, обманка,
так от чего же тогда по венам эта звенящая пустота?
цирк сорвалсЯ и уехал. на месте шатра
остались помятые пачки его сигарет
наши общие песни
записки
попкорн
и снова эта звенящая...
никогда не подумала бы,
что буду с такой тревогой
смотреть этот старый хлам.
и так тебе дышится вроде спокойно и всё равно,
что кожа твоя толста
губы сомкнуты
и наточены остро ресницы
поднимаешься, раздвигаешь тяжёлые шторы
(свет обжигает твои ключицы)
и жадно ищешь глазами в глазах тот ток,
к которому можно было бы навсегда
подключиться.