Гнал коров пасти ближе у урезам, к травам, что возле озер, где , как сказка, была свежесть и заря словно костер.
Гоглинский пастух Давыдыч, русский немец, сибиряк, переживший все обиды,как никто, умел пахать.
Выписали даже орден, за всю вспаханную зябь, первым он в деревне Гоглин, смог машину себе взять.
А до этого в Поволжье, уезжал он иногда, без Сибири жить не может, даже в городе Салда.
Армизонский край как песня, Шмидт без дела не сидел, в разговоре сказал честно: - К местам этим прикипел.
Вспоминает все , что было, год назад словно вчера: - Очень добрую кобылу, с моего свели двора.
Я пошел по следу вора, первый снег был словно лист и в Лиханово вдруг скоро, следы Ласточки нашлись.
Конкрад, как тать, был схвачен, он попал как кур в ощип,подвела его удача, как в гудрон, в беду, он влип.
От ошибки свирепея, под конвоем – на рожон,будто саблей, себя в шею, он пырнул себя ножом.
Ему помощь оказали, до медпункта довезли, осудили, тюрьму дали и к Макару повезли…
Как костер, гаснет беседа, время, как часы, бежит…И над нами, в синем небе, сокол высоко кружит…
Среди спелых трав июльских, словно парус, плывет жар, в армизонских, краях русских, так живет Шмидт Александр.
На снимке: Шмидт Александр