Давно ли с мамой ёлку наряжали,
как тощ игрушек был тогда пакет...
С цветных бумажек "цепи" создавали-
тех первых послевоенных лет.
Так дружно пели взрослые, гадали
и, провожая Старый Год-
о будущем неведомом мечтали-
пусть хоть Грядущий счастье принесёт!
С рассветом босиком и затаив дыхание,
под ёлочкой волшебной вдруг найти:
как Дед-Мороз смог угадать желание-
заветное мне ночью принести?..
.......................................
.......................................
.......................................
Как быстро наши дети повзрослели,
уж внуки, горя бусинками глаз,
в краю ином, с-под пластиковой ели:
"Ну, Дедушка-Мороз! Ты- класс!"
А дед и баба, уж давно седые,
на юность глядя, вспоминают те года,
где мамы их, такие молодые
на фото старых живы навсегда..
......................................................
1950-й
http://www.proza.ru/2009/11/17/1349
Почему-то из всех новогодних праздников в память врезался этот. Быть может особым восприятием присутствующими круглой даты, или тем, что, ещё все вместе, живы и невозможно было заглянуть в завтра. Отмечали в тесном кругу две семьи- я с родителями и
Иван Петрович, или просто Петрович с дочерьми и внуками. Петрович- вылитый Бисмарк, с
огромной головой, нависшими седыми бровями пил много и молча, быть может, вспоминая нелёгкую жизнь. Участник русско- японской, был в плену. Имея церковно- приходское, он,
по словам Елены, старшей дочери, в уме решал задачи на биномы Ньютона, не задумываясь, что это. Математические способности передались и детям и внукам(Елена Ивановна, доцент
а сын второй дочери- Татьяны, тогда 5-летний озорник, ныне полковник в отставке, преподаватель в академии и автор нескольких трудов по сопромату, а его брат, тогда в
пелёнках, ныне главврач крупного медкомплекса). Елена Ивановна играла в полумраке на фортепьяно, освещаемая тающими свечами в бронзовом канделябре и проникающим в сердце
грудным сопрано передавала грусть и несбыточность... На всю жизнь этот образ и песня:
Не брани меня, родная,
Что я так люблю его.
Скучно, скучно, дорогая,
Жить одной мне без него.
Я не знаю, что такое
Вдруг случилося со мной,
Что так бьется ретивое
И терзается тоской.
Всё оно во мне изныло,
Вся горю я как огнем,
Всё немило мне, постыло,
Всё страдаю я по нем.
Мне не надобны наряды
И богатства всей земли...
Кудри молодца и взгляды
Сердце бедное зажгли...
Сжалься, сжалься же, родная,
Перестань меня бранить.
Знать, судьба моя такая -
Я должна его любить!
Потом, под терзание струн, вихрем врывался звонкий голос Лидки Каманиной(сестра лётчика-героя)
"Волны плещут о берег скалистый,
За кормой след волны серебристой,
И прибоя глухие удары
Пробуждают волненье в крови.
..............
"А обманешь- так знай у креолки
зубы остры, слова- как иголки
и рассплата моя будет краткой-
пусть целует креолку другой!"
Елена Ивановна сказала задумчиво- "мы уже не доживём до 2000 года"...
"Им его встречать"- она кивнула на меня, 12-летнего и Вову с Колей. И так
грустно стало, что захотелось, чтобы он никогда не приходил этот таинственный и страшный 2000, при котором останемся только мы трое на всём свете...
семья Петровича и "бабы Жени" Зарецких-Николай, Татьяна(муж её Чемодуров Т.Н.-через десятилетия- первый секр. Крымского Обкома КПУ), Елена, и их подруга Лидия Каманина
и 3-х летний Вова (1948 г)
Cправа- Владимир Чемодуров, 60 лет спустя.