Здравствуй, Куян-Суюк!
Как звенится вагонеткам в твоем прокопченном небе?
Как работается кочегарам в кишечнике твоего города?
Не ноют ли трубы заводов, не болят ли шляпки гвоздей?
Не устают ли маленькие девочки в прачечных?
Не голодают ли мальчики в окраинных домах?
Не ходят ли получать пенсии давно умерших дедушек?
Звенит ли монета в кармане героев рабочего класса?
Остались ли в небе не закрашенные дымом пятна?
Находят ли дохлые собачки конфеты, оставленные мной?
Кто-нибудь ловит летающие газеты, читает их?
Кто теперь громоздит блок на блок и этаж на этаж?
Кто теперь открывает форточки, книги, материки?
Кто заряжает шприцы патронами, пистолеты – антибиотиками?
Неужели этот гипертрофированный мир настолько изменился?
И если да – то хорошо это или плохо?
Слон Целебес, рокоча, проходит по улицам, расталкивает дома.
С кем ты теперь, Куян-Суюк? Со мной – или с ним?
А может быть, вы оба и есть – я?