Я помню год 50-тый.
Был центр Одессы, как Бродвей.
Все мы, как малые ребята,
Шагали группками по ней.
По вечерам огни горели.
И слышался там смех всегда.
Зимой гуляли там метели,
Казалось, пели провода.
А ведь совсем, совсем недавно
В Одессе страшный голод был.
И воздух гарью был отравлен.
Сирены голос громко выл.
Предупреждая о бомбёжке.
Войну я помню до сих пор.
Тогда ценилась хлеба крошка.
Для многих нынче – это сор.
Бросается хлеб белый в урны.
А в зоопарке гибнет зверь.
Был общим берег весь лазурный.
Весь он в чужих руках теперь.
И врезались мне в память окна.
Они пугали чернотой.
От взрывов разбивались стёкла,
Дав холод ощутить зимой.
И кто-то грелся у камина.
Буржуйки ставились в домах.
И гибли на фронтах мужчины
За Родину, а не за страх.
Служили женщины Отчизне.
Весь быт в семье они вели,
И не щадили свои жизни,
Отстроив порт и корабли,
Мужскую делали работу,
Чугунный молот в руки взяв,
Стояли у станков огромных,
Рук, духа силу показав.
Лишь за короткий срок Одесса
Поднялась из сплошных руин.
Всё значимым казалось в весе,
Дух поднимая до вершин.
Вкус колбасы послевоенной
Сегодня не сравнить ни с чем.
Был сорт один. Зато отменный.
Подделок не было совсем.
Не свежих не было продуктов.
Был жёсткий госконтроль над всем.
Не ели мы заморской фрукты,
Но не травили нас ни чем.
Энтузиазм поднял заводы.
Театр одним из лучших стал.
Расписаны театра своды.
Шаляпина здесь глас звучал.
Ему слагало гимны море,
Всегда скандировал народ.
Невесты здесь встречали зори.
И не было средь нас господ.
31.12.2012