Листаю запылённую тетрадь,
Перед глазами буквенные знаки с нотами мелькают,
Названья полустёрты,
Нет концовок –
Возможно, это дождь капелью здесь стекал на строки,
Возможно, это слёзы истекали с чёрных отражений,
Что у безликой той фигуры вьются,
Что в оркестровой яме темноты
Он, на приступке камня
Играет на органе боль…
Внезапно, за стеклом, за обветшалой рамой,
Разносится знакомый шум и молнии блистает яркий луч,
Я поднимаю голову,
Я взглядом повожу,
Я, наблюдаю одинокую фигуру,
Она, спиною к свету
Тенью выкрашен сюртук,
И звук в вибрации тоскою опоённый,
Он, порождает волны безысходности сейчас,
И пальцами хватаюсь я за суть,
Держу,
Не отпускаю,
Слушаю воздушную я акапеллу,
И ближе подхожу к окну…
Как многоцветны чувства в этой музыке его,
Как быстротечны в переливах мысли,
Не может быть такого,
Не могу поверить,
Что тишина бывает тонким ореолом,
И, что мосты построить можно в пустоте…
Открою я завесу тайны,
Хочу спросить его, лишь, только об одном –
Что означает одиночество страданий,
И как мне утолить желание уснуть?
Слова мои уносит эхо стаей,
Во фразах утопает грозное светило,
И капает с волос его слегка посеребрённых
Горячий воск
И отливает хладным появившийся венец звезды…
Его лицо устремлёно в том направленье,
Где я его когда-то ожидала,
Где мрачно освещается пастельная тональность,
Где красным отливает ангела укор,
И произносит он,
И молвит белыми устами –
Ответ, и ставит галочку напротив уравненья,
Срывает струны,
Поднимает восковую форму,
И надевает, пригвождая мраком,
И рана кровоточит снегом…