(городская поэма)
I глава
Максима бессмысленного взгляда
Мальчишка – житель авангарда,
Что в Интернете,как протест,
Идет чрез рынок, он - шаланда,
Бродягам горький образец
Мальчишка шёл, а солнце плыло
Время скрутило те года,
когда
романтика бродяги, в мире,
была редка, как босота
Мальчишка браво и отважно
Творил зачётку, умножал бюджет,
завет
он чтил, звук эпатажа
в уме прогнулся под сонет.
Но что мы знаем о походе?
К вокзалу шёл, к престижному купе,
вполне
логично, что его заботит
час возвращения к семье.
Мальчишка, стоя на платформе,
Задумчиво обвёл пейзаж:
ажиотаж,
толпа, ларьки, колонны,
но взгляд привлёк один типаж…
Фигура, бурое пальто, и воротник
Стеной китайскою от мира,
диво!
Бродяга образом возник -
его для нас судьба хранила.
Мальчишка думал: «Он – бандит,
Таких рождает тунеядство,
рабство
у купюры, что парит
над жертвами коварства»
Мальчишка засмотрелся криво,
И максима бессмысленного взгляда -
патом
лицо бродяги городского окропила…
мальчишка был примечен им, так надо.
Ещё два шага до амбиций,
Бродяга тянет из пальто конверт,
инертно
юный эрудит к бумаге накренился,
взял, удивления вроде нет…
«Мне предать?! Иль для меня?!
Но подождите, друг, ты кто,
не суждено
ответить?» Незнакомец, ковыляя и бредя
затылком к встрече, молвил, что…
«Я – реверс данного послания,
Прочти, сожги, отдай,
продай,
твоё здесь властвует сознание,
но правил, что внутри, не огибай…»
Мальчишка продолжал свой зов:
«Меня учить твоим ошибкам?!
Шибко
уверен ты, мудрец дворов,
я не такой, дороже нитки
И вообще…» Мальчишка протянул:
А что тебе осталось?
Данность?!»
Бродяга губы растянул
в улыбке, виделась усталость.
Звук поезда. Отбытие в дорогу.
Мальчишка за столом. Конверт
Им вскрыт, небрежно робко
Читает жизнь чужих недавних лет
Глава 2
В стаканах городской природы
Шагаю глухо я и монотонно,
В стаканах городской природы,
Под блеск капота из карбона
И с грустью о друзьях, что в робе.
Моя история не свет для молодёжи,
Она, скорее, плод духов братвы:
Кабацкой жизни, вписок и кутёжей,
И голода и счастья от еды.
Законы улиц - старые законы,
Бродяга здесь за проволокой окон:
Он может избежать надзора,
Не может он вернуться в родной дом.
Глава 3
Как эпос: опий и морфин
Моя история – банальность:
Как предсказуемый сюжет -
На рассвете переходных лет
Я решил учиться, и на радость,
Выбрал дальний
И престижный университет.
Переезд был для меня весельем,
Проводы запомнились в дыму…
Пускали только не табачную траву
И точно не от чая мы трезвели.
И как вчера, нотации с перрона,
Отец и мать, как гордость и печаль
Стоят и шепчут мне о доле:
«Ты нам вернуться обещай…»
Я не прощался – первая ошибка,
В неведомую для меня пургу,
Большой коэффициент, друзья, улыбка,
В букмекерской провал, но я иду.
Я не пророк, но путь немалый
Скорбел и догорал один:
В начале лирикой сухой марихуаны,
В конце, как эпос: опий и морфин.
И третий взросления приступ,
Решил, что учёба – цепь!
Повадился с новыми «близкими»
Продвинутый бизнес иметь.
Смешён неуверенный лидер
Без дум, без идейных друзей,
А ведь тогда, мы могли бы
Исправить зачёты к зиме.
Последний проход в поднебесье
И снова надежда – туман,
Отчислили. Глупая сессия.
Звонок. На вопросы – обман.
Моя история – работа…
Вот это цепь Троянского коня,
Вот это возжелал напрасно я
И очутился должником в колоде
ночью,
бродягою под смогом дня.
Глава 4
Глинтвейн и зелёный Кауай
Что нравится в зимней дороге?!
Так это пепел и дым,
Которые в снежном потоке –
Потухший маяк молодым.
Что нравится в людях и картах?!
Порядочность, пиковый туз:
Одно прогневает в стандартах,
Со вторым без любви обойдусь.
Что нравится мне в обещаниях?!
Глинтвейн и зелёный Кауай…
Меня, те, кто в робе продали
И сгинули сами в Дубай.
Что нравится мне на вокзале?!
Движение, поиск, состав,
Как рано себя опечалил,
Как горько смотреть мне назад…
Глава 5
Легенды мы, за нами сказ
Я суть развеял по дорогам,
Желудок, деньги – всё к нулю…
Какая разница – умру,
Или достанусь частью к срокам.
Мотор орёт советским криком
Шкатулка – ночь, куда ведёт?
Быть может на восток, к суннитам?
Иль к колеснице Гималаев, призовёт?
Что делать одному на свете?
В гимнастике острот я не силён,
Грустить и пить, пить и грустить
в дуэте,
и ковылять средь улиц без имён…
Тот тип людской не многозначен…
Легенды мы, за нами сказ,
Истории без света и подачек,
Наш дом с Амура по Кавказ!
Остались мы в народе грешны,
Без поворота к небесам…
Но мы верны скупой надежде,
Скользящей с месяца к глазам.
Глава 6
Кончена картина
Бюрократически ушло жильё,
Система мне, как справочник туристу
Выразила, в цифрах, нулевую призму.
И то, что было –
Стало не моё…
Родник светлее, чем источник
И это не одно, как множь.
Кто в человеке не разборчив -
Наткнётся на двойную ложь!
Раскаты круч из облаков,
Буран познал мои секреты,
жаль, не летом…
Жаль то, что было –
и сейчас каков…
Измена смыслу иль начало?!
Набрать домой или идти?!
Вулканом ставка не сыграла
Однако верен паперти…
Но храм закрыт,
И тьма в отражении льда,
Но не здания, меня…
И образ Костницы
в Кутной горе возник.
Ладонь примёрзла к лезвию в кармане,
Я в центра вихря злых затей,
Глаза сродни с колоколами
В потёмках денежный осей.
И вот озноб пред преступлением:
Тучнеющий от акций, как не крась –
Идёт мужик, плюёт, он – мразь!
И должен справедливости
Подвергнуться учению!
Моё предплечье сделалось утёсом,
Со вдохом гнева, накреняясь за боль,
Ещё два шага для отброса,
И рухнет туша на асфальта соль.
Момент. Рука и сталь.
Размах. Озноб стал глух.
Источник жалости потух
И…Вокзал, отец и мать,
Как гордость и печаль
И их глаза, ладонь застыла.
Мороз в груди тепло забрал.
Я попрощался. Кончена картина.
Дописана она. И кисть разжал.
Что было этим провидением?
Воспоминания, город, зной?!
Руки не сжать в оцепенение,
мне странно,
падаю,
круговорот,
покой…
Глава 7
Уходит вверх, стреляет вниз
Месяц – охотник осторожный
Уходит вверх, стреляет вниз
А тротуар – бродяжье ложе
И для меня, скитальца,
жизнь
в перчатках у прохожих…
Одна ушла, один прошёл,
Другой размыслил:
«Хорошо
ему, вот мне бы также
лежать под звёздами
в Долине Храмов»
Глава 8
Терять мне нечего
Мальчишка отложил писание:
«Каков же дух у тех людей –
Он пал, воскрес, они его втоптали
И я пытался, самоуверенный Халдей!»
Но что мы знаем о конце
Того бродяги, чьи уроки –
смокинг:
мы восприняли, как костюм
извне,
но не учли курения английские истоки.
Мальчишка восхищён поэтом
Что городу, как компаньон,
Но тут ещё приписка,
прям в конверте:
о кончине близкой,
телефон
мобильный…
Но темно заглавие концовки,
Гель растаял, но причуда в буквах:
«Утром,
часов в шесть,
за крупный и несправедливый
долг,
большая потасовка,
Терять мне нечего. Жизнь изогнута;!
Моей истории тяжёлые знамёна
Показывай другим, но не учи,
Пусть мы при встрече – незнакомы,
но я предсмертное знакомство получил
и рад, что холм на кладбище
будет искомый…
Нас меньше, но
дух питает справедливость,
она на нашей стороне»
Мальчишка с жалостью по встрече,
По окончанию истории городской
Размыслил думы на далече:
«Вернусь к платформе, но пока домой»
Глава 9
Следствие ведёт разбирательство
Модель мальчишки не свершилась -
Пропала в день эклиптика событий.
После приезда, до отбытий,
Когда прилавки обновились.
Газета. Полоса «Внимание».
«Вчера при обстоятельствах,
сомнительных,
стреляли:
Из 10 погибли 8:
Букмекерскую основали
Семеро убитых,
что давно уж в криминале.
Один убитый,
не презрительный,
в пальто, бездомный.
Следствие ведёт разбирательство»
Тогда мальчишка не поверил:
«Бродягу город сам хранит,
Он осознал, он был пиит,
Зачем опять с братвой затеял?»
Глава 10
Поминовению кого поверил
И вот конверт. Мобильный безымянный.
Зачем? Быть может матери или отца?!
Убитый путник безразлично и устало
Без повелений дал его тогда.
Гудок мальчишка слышит и внимает,
Пост передан не чувствам, а чутью,
Гудок прервался… Голос оживает
того, поминовению;
кого поверил.
«Но как же? Ты же? Я ж читаю!» -
Кричал мальчишка в шоковом дурмане,
Скиталец, бывший менестрель,
сказал:
« Я слышать рад тебя, иначе
Теперь относишься к таким.
Вы – это мы, успех без сдачи
Вам жизнерадостью сулим.
Но наши улицы без грима
Вам не нужны!
Моя сатира
Доказывает жадность у искры…
Ещё раз - не суди бездомных,
Вы холст затёртых рубежей
Для городских придворных,
Бессметных истин атташе.
Бродяги век не умирают,
Бесцельные имеют цель,
В них город мудрецов скрывает -
От сентября до сентября.
Прощай и помни, что бывает
Прощание последним для меня»