Уходит год в раскосы елок, в их треугольные вершины,
Я пью шампанисто- веселый, коктейль «L'amour» с горчинкой хинной.
Предтечей оперности мыльной, верны друг другу, как ни странно,
Всегда - герои старых фильмов и незаконченных романов…
Любимой книжки оболочка уже под пальцами лоснится,
Все утонченней, все короче последних суток вереница.
Так шнур искрящийся, бикфордов, за миг до взрыва – исчезает,
И подопревшие сугробы от фейерверков - оседают.
Бежит ничейная собака – в прохладном сумраке вечернем
Хвостом вертлявым чертит знаки постновогоднего значенья.
Ее, как верную удачу, надеясь робко на взаимность,
Возьмет домой усталый мальчик, прошедший жизни половину…
На полках скрючившихся спичек цветы появятся не скоро,
А в отмененных электричках с шампанским ходят контролеры.
В беседке лампочки гирляндой – взамен раскидистого хмеля,
Накидка белая веранды неколебимо ждет апреля…
Мигают круглыми глазами - как совы, только не крылаты,
Зазимовавшие под баней семь кошек в шубах полосатых.
Уходит год, сосульки плачут, за печкой мышь грызет печенье.
Плывет куда-то наша дача в прохладном сумраке вечернем.