Плевался мерзлой стужею февраль,
По крышам с шумом вьюга колесила.
Я , лет пяти, разглядывал букварь,
Мутовкой тесто бабушка месила.
Печурка, словно жадный кот урча,
Дрова глотала , дверкою мигая,
Вдруг в сенях кто-то топотно стуча,-
(Зашаркав, видно ноги обметая),-
Рванул за дверь – она, скрипя, открылась
Я - воробьем - на бабушкину печь…
Вошла она, на образ помолилась,
Гнусаво забубнила, ее речь
Была наполовину непонятна
Я, испугавшись, громко стал икать-
( Пугали в детстве, что какой-то дядька
Всех непослушных может в лес забрать )
Бабка Аксинья взглядом проводила
Пошла к столу, отрезала горбушку,
-«Наталья, выпей квас - дала ей кружку
И за ворота , с Богом, проводила.
Пол подмела и вытерла вехоткой.
-«Наверно, чтобы нас не заразила,-
-подумал я,- какой нибудь чахоткой…..
А бабушка с печи меня спустила
Поцеловав, к груди своей прижала.
Запомнились глаза, ее глаза –
Печальные, непрошено слеза
С ресниц на руку бисером упала
За ней – другая, я вскочил на ноги
Ее целую, глажу, весь дрожу
-«Тебя она обидела? Прошу»….
-«Потом скажу - ты подрасти немного,-
-Садись за стол, вот я ужо горбушку
Тебе внучок отрежу от челпана,-»
Парное молоко налила в кружку
-«Ну бабушка скажи….»
- «Да дедушку Степана
Она,зараза, со свету изжила»
- «А как?»
-«Да так,……куда-то донесла......
Завидовали нам в округе, милый—
Степан мой был проворен в ремеслах
И грамотен - работник нарсуда.
Ершист, порой, но мухи не обидит….
И жив бы был сейчас, коль не беда
И не донос Натальи вот, паскуды.
Ты ешь давай, башкою не верти,-
А покормив - на печку подсадила,-
- О господи спасибо, дал дожить,..
И внуков дал»,- на образ покрестилась.
С тех пор прошло пожалуй не пяток,
А больше лет, но случай странный этот
Засел во мне и любопытством мозг
Сверлил как червь, но вот однажды летом
Сидели с бабкой мы у родника
На дедовской скамейке у колоды.
В тени , под бормотанье ручейка,
Она в слезах про прожитые годы
Поведала, про свой, про бабий век
Про дедушку Степана, про комбеды
Нет, выдержит не всякий человек
Те ужасы, что ей пришлось отведать.