1
Нет еще у тебя ни хватки в руках,
Ни лучиков на висках,
Губы прячут лукавинку терпкую в уголках,
Озираясь вокруг, подбираешь ты дверь к своему ключу,
Я смотрю на тебя, замерев, и молчу, молчу...
И не бес рядовой, а сам Сатана – в ребро:
В эти волосы лунная нить вплетена хитро,
В этом голосе – ветер, и бархат, и серебро.
2
Там, где совсем не положено быть цветку,
Он распустился, царапая диафрагму.
Как ты вошла? Я не сплю, я всегда начеку,
Враг мой...
Знаю повадки и вкус. Что найдешь – то твое.
Ищешь на ощупь, ударами сердца ведома.
Счастлив, кто примет, не морщась, твое острие.
Здравствуй, ты дома.
3
Закрой эту книгу, Сивилла.
Там только о боли и силе.
Там только о невыносимом.
Тебя это не удивило.
Тебя это не испугало.
Ну что же.
Аминь.
И спасибо.
Прощение – трусам бессильным.
А смелым – почет и Валгалла.
Ты пахнешь весной и свободой,
Ты пахнешь убежищем зверя,
Что вечно бежит от погони.
И в городе, шумном и бодром,
Пред нами закрыты все двери.
Лишь небо, упорное в вере,
Смеется и тянет ладони.
4
Ты смело срываешься с рифмы в конце стиха,
Ты смотришь в упор, так, что хочется умереть.
И когда ты со мной, я ни в чем не вижу греха,
Хотя моя жизнь состоит из него на треть.
И когда ты со мной, уже некуда мне идти.
Только, разве что, вглубь неизвестного материка,
Где на узких ладонях сходятся все пути
И упрямое время покорно твоим рукам.
5
Прошуршало, как по гравию – полоз,
Одиночество, гюрзы ядовитей.
Тишины бы мне – чтоб слышать твой голос.
Темноты бы мне – тебя – видеть.
Фотографии из ада и рая,
И открытки с курортов похуже
Я рассеянно перебираю
В тщетных поисках чего-то похожего
На осколки твоего фейерверка
Из расстрелянных сверкающих радуг.
По земным ли, по небесным ли меркам,
Нет подобного тебе, моя радость.
6
Всем оракулам и богам нынче только один вопрос.
О Сивилла, скажи, случится ли?
Заблудилась моя судьба в жарком мраке твоих волос,
В теплых ямочках над ключицами.
Даже страшно в глаза смотреть - поселился небесный свет
Под ресницами невесомыми.
И на коже моей гореть долго будет глубокий след
Взглядом ласковым нарисованный.
7.
Время года -
Еще-чуть-чуть-и-твоя-зима.
Потому что теперь
тут все твое -
бахрома
на всех абажурах и скатертях,
все дождевые капли
на каждом окне,
и особенно я,
под вечер скучающая в гостях,
мир, что вокруг меня,
и тот, что во мне.
8.
Кодекс Корыстного донора свято блюду.
Я никогда никому на тебя не пожалуюсь.
Пишется лучше всего, если пишешь в аду.
Будь моим адом, пожалуйста.