(...)
О, женщина прекрасная моя!
Как ты на всех на свете не похожа.
(С мужчинами случается. Смотрю,
В метро, у одного осанка мужа,
Другой открыл зеленые глаза,
И цепкий взгляд любовника напомнил,
А тот вихрастый мальчик, если б был
Постарше, как две капли был бы схожим
С танцовщиком, с которым у меня
И не было любви, и не могло быть,
Но мы с ним были больше чем родня,
Поскольку одному служили богу,
А бог на нас так весело плевал,
Как только боги это и умеют -
По-плё-вы-вал.) Ты хмуришься, должно быть?
Ведь я тебе пишу, а тут опять
Вплетаются какие-то мужчины.
Прости меня. А ты всегда прощаешь.
Ты даже и не сердишься, ведь так?
Я только нежность вижу в этом взгляде.
А хмуришься от грусти, что меня
Опять воспоминания расстроят.
Но не расстроят. Я же о тебе...
А ты прекрасна. Да. И говорю:
Ни на кого на свете не похожа.
Такими были боги, но из тех,
Что люди-то уже и не застали.
И ты, порой, задумчивость мою
Приписываешь сотне разных мыслей,
А чаще так бывает, что всего лишь
Я думаю: Ну, как же так? Богиня,
Единственная, ты - и с кем? Со мной.
Я, собственно, сейчас тебе пишу,
Всего скорее, для того, чтоб это
Все было ясно, раз и навсегда.
И чтоб представить: цвет твоих волос
Сливается почти с листком бумаги,
Ты вздрагиваешь, вновь и вновь читаешь,
Смеешься тихо, а твои глаза
Блестят, как в детстве, новогодним утром,
Когда, под елкой углядев коробку,
Уже ты точно знала, что внутри,
И просто так, от радости, смеялась.
Вот именно для этого стихи.