«Иду на Вы» и вы в плену
иль жизни лишены,
«войной» назвали жизнь в войну,
а «миром» – без войны.
Учитель первый,
наш кумир,
учила нас она:
мужского рода слово «мир»,
но женского – «война»…
Так за какую же вину, –
а может чья-то месть? –
связали с женщиной войну,
что общего в них есть?
Есть одинаковость начал –
внезапно и всерьёз,
есть приуроченность к ночам,
дымящимся от гроз.
Есть у обеих для мужчин
свой испытанья час,
один немереный аршин
для измеренья нас:
на прочность, на надёжность клятв,
на правильность крыла;
есть в арсеналах женщин – взгляд,
способный расстрелять.
Не бело-розовый зефир
любимая жена:
подчас она взрывает мир,
как тишину – война.
От женских рук,
сердечных мук
немало полегло
друзей, замкнувших жизни круг,
увы, с одним крылом.
И всё ж, конечно, не в вину,
не утоляя месть,
связали с женщиной войну –
здесь связь иная есть.
Когда народ был мал и сир,
в глухие времена,
не смог назвать войною мир,
про мир сказать – война.
Иная цепь, иной исток
у правила грамматики…
«Вставай, сынок!.. Война, сынок…», –
будила сына мать и –
выносила кладенец,
оружие отца,
и просветлялась: «Эх, отец
не видит молодца…».
Глядел нам вслед весь «женский род»:
отчизна, мать, жена,
когда пожарищ рваный рот
хрипел «Война! Война…».
И, мир добыв, его мужчины
в родные веси,
города
несли, как главные святыни,
носили в праздники тогда…
…Как обелиски, словари
хранят те времена:
мужского рода слово мир,
но женского – война.