Нашпиговал собой, пробив каркас её души, где оболочка – панцирь.
Внедрялся глубоко, сместив баланс, отмеренных до мелочей пространств,
сорвав, приросший прочно к сердцу пластырь.
Как куклой управлял, найдя контакт. Из девочки лепил комочек странный.
Зарубки шлифовал, дыханьем в такт, подписывая с нежностью контракт,
ломая пульс и палец безымянный.
Слетали шестеренки, срезав клок, заученных, как «Отче наш», реприз
и падал вместе с ними потолок, прокуренного неба, а кусок
её души шептал себе: оdisse